Затемненная серебром. В лабиринте тайн

Мне показалось, что мир для меня давно угас, потерял краски, стал безликой ледяной пустыней, в которой я потерялась, как одинокий путешественник. Брела на ощупь, спотыкалась на каждом шагу, потеряла все чувства и больше не верила, что смогу вырваться. Но внезапный яркий и мощный, как лазер, луч солнца вспорол и растопил лед в один миг. Нежный горячий ветер пахнул в лицо, ворвался в уши криком: «Ты жива!», согрел сердце и, подхватив в горячие объятия, унес в прекрасный, яркий, чувственный мир любви. Сил, чтобы ответить, не хватило, я просто прижалась к нему, но Елизар понял все без слов. Одной рукой придерживая мне голову, другой обнял за талию. Жесткие горячие губы нашли мои, впились – исступленно, страстно, жадно.

Жаждущий, алчный язык исследовал мой рот, в неистовом страстном танце сплетаясь с моим. Наше прерывистое дыхание смешалось. Я потянулась к его плечам, обняла за шею, запуталась в волосах.

– Моя маленькая дикая кошка! – На секунду отстранившись, Тагашев подхватил меня на руки.

Плотно обхватив его бедрами, я прильнула к нему, и это движение заставило его зарычать. Зубы прикусили кожу на шее, но он тут же заглушил боль нежными поцелуями. Резким рывком прижал меня к кафельной плитке; теперь стена послужила опорой. Ворот халата сполз на плечи. Обжигая кожу, Елизар снова начал терзать шею. Выгибаясь дугой и еще плотнее обхватывая его торс, я просунула руки между телами, забралась под рубашку. Ткань – преграда, а его тела так хочется коснуться, почувствовать гладкость кожи. Не давая опомниться, Тагашев снова завладел ртом. Я задыхалась от жарких поцелуев, упивалась каждым прикосновением, но и с ним происходило то же самое. Тело пылало. Кончики пальцев сначала робко, а потом более уверенно дотронулись до его мощной груди, машинально задели пантеру на серебряной цепочке, сползли к плоскому животу. Елизар напрягся, словно моя ласка причиняет ему боль; из горла вырвался хриплый стон. Внезапно он отстранился. Глаза потемнели от страсти, теперь они казались не сапфировыми, а черными – горящими, как агаты. Он попытался улыбнуться, но улыбка вышла напряженной.

– Мне пора идти, Злата, – тяжело дыша, выдохнул он. Снова припал к губам; нежно притронулся к обнаженному плечу. Будто не в силах остановиться, начал покрывать поцелуями шею. – Нужно уйти, – отрывисто, будто про себя, добавил он.

«Уйти?» – вяло промелькнуло где-то в глубине сознания. Горячие губы плавили тело, мешали сосредоточиться. «Нет!» – внезапно осознала я. Он едва сдерживает желание, но ни к чему не хочет принуждать. Неужели он и сам не видит, что я тоже не хочу останавливаться? Я снова приникла к жарким губам. Холодный металл коснулся разгоряченных ладоней. Объясняя без слов, пальцы нащупали пряжку ремня.

– Ты уверена? – Голос Тагашева внезапно сел. Он перенес вес моего тела на правую руку. Тыльной стороной левой очертил скулу, оставляя огненный след. – Я люблю тебя, маленькая дикая кошка, но…

– Я уверена, – не позволив закончить, прошептала я.

На секунду на красивом лице промелькнуло облегчение, словно он не ждал, но очень хотел услышать эти слова.

– Ты ни о чем никогда не пожалеешь. Обещаю! – Тагашев перехватил мое тело руками и понес в комнату.

Спина коснулась простыней, волосы разметались по подушке. Обнажая тело, одежда Елизара полетела в сторону. Наблюдая за ним, я забыла, как нужно дышать. Конечно, костюм для трансформации, который Тагашев надевал в академии как тренировочный, всегда подчеркивал изгибы фигуры, но даже самые смелые мысли, завершающие его образ, были далеки от реальности. Свет ночника разбрызгивал на кожу неяркие блики. Я ожидала увидеть татуировку дракона – принадлежность к Охотникам, но ее не было. Скорее всего, он просто не позволил сделать ее себе. «Он прекрасен», – мысленно выдохнула я. Меня восхищало в этом парне все: высокая, словно высеченная из камня фигура, плечи, проступающие прямоугольники мышц, гладкая упругая кожа, узкие бедра. Смелости посмотреть ниже не хватило. Кровь плеснулась в лицо, зашумела в ушах, сосредоточилась где-то внизу живота.

Елизар опустился рядом, осторожно нащупал пояс и, помедлив, развязал халат. Длинные гибкие пальцы стянули махровую ткань, мягко пробежали по шее, очертили контур плеч. Он наслаждался каждым прикосновением, изучал изгибы моего тела и пожирал взглядом. Большие ладони обхватили грудь, слегка сжали, вырывая из меня то ли всхлип, то ли стон наслаждения. От солнечного сплетения куда-то вниз сползла огненная дорожка, сжала все внутри тугим плотным узлом. Изгибаясь дугой, я сомкнула ресницы.

– Как же ты красива, – склоняясь к груди, выдохнул он.