Затерянная земля

– Боже мой! – прошептал Гномер. – Мы пришли сюда не за этим. Но теперь, когда мы знаем об этом, похоже, цели нашего путешествия изменились. Отправимся в дорогу завтра утром. А ты и не думай о том, что сможешь удрать этой ночью. Никуда ты от нас не денешься и завтра, так или иначе, отведешь нас к городу этих самых муритов!

Голос Гномера звучал, как голос человека, которому неожиданно улыбнулась удача.

– Так что теперь у нас есть кое-что получше неточных карт, – объявил он своему спутнику, кивнув в сторону Джонгора.

В какой-то миг Джонгор очень разозлился, а потом разом остыл. Его заманили в ловушку и поймали. Он отлично это понимал. Но почему-то ему все время казалось, что он и раньше встречал кого-то из людей своего рода.

Какие-то обрывочные воспоминания, словно призраки, выскальзывали из его памяти, но всякий раз, когда Джонгор пытался припомнить хоть что-то, они ускользали от него.

А парочка, взявшая его в плен, задавала вопросы. Дюжины вопросов о муритах и о городе древних людей, где те жили; о том, как лучше будет туда пробраться. Джонгор с достоинством отвечал им. Глубоко в сердце он чувствовал все разростающуюся ярость. Но в данный момент он ничего не мог поделать. Однако он знал, что придет время…

ВСЮ НОЧЬ АННА пыталась перетереть кожаные ремни, стянувшие ее запястья. Алан, который сидел неподалеку от нее, занимался тем же самым. Муриты же развели огромный костер. А Калазао, завалившись в тени неподалеку, храпел, словно старая испорченная паровая машина. Муриты спали беспокойно, устроившись в такой близи от костра, что было просто удивительно, что они до сих пор не подпалили своих шкур. Однако прежде чем лечь спать, они выставили часовых – те не спали, пристально вглядываясь в темные джунгли. Для тех, кто обитал в Затерянной земле, ночь традиционно была самым опасным временем суток. Вот где-то во тьме взревел лев, и обезьяны вторили ему испуганными криками…

Анна и Алан Хантеры лежали чуть в стороне от костра муритов. Если бы им удалось освободиться от пут, то, вполне возможно, они смогли бы незаметно скрыться, воспользовавшись темнотой. Несколько минут – и они были бы свободны… но безоружны. И это в Затерянной земле, где смерть подстерегала человека на каждом шагу. Однако лучше свобода и неведомые опасности Затерянной земли, чем плен муритов.

– Сестричка, – шепотом позвал Алан Хантер.

– Да?

– Похоже, мне удалось освободить руки!

Анна почувствовала, как сердце едва не выпрыгнуло из груди при этих словах. Она увидела, как Алан зашевелился и медленно пополз в ее сторону, постепенно придвигаясь все ближе и ближе. Вскоре она почувствовала, как его пальцы коснулись ее запястей.

Но тут пробудился один из беспокойных муритов. На беду пленников это был сам Умбер. Анна сразу узнала его в свете костра. Судя по растерянному выражению лица, человекообезьяне снился кошмар. Умбер оглянулся. Посмотрев их сторону. Анна затаила дыхание.

– Ну-ка отодвинься от нее, – приказал Умбер, со всего маха пнув Алана. Анна краем глаза видела, как брат откатился в сторону. – И не смей приближаться к ней снова! – продолжал мурит.

– Он мой брат и может находиться рядом со мной, – твердым голосом объявила Анна на языке муритов.

– Тихо, сестричка, – обратился к ней Алан по-английски. – Не зли его сейчас.

– О чем это вы говорите? – с подозрением спросил Умбер.

– Н… ни о чем, – с дрожью в голосе ответила девушка. – Он всего лишь сказал, что я должна делать, как ты говоришь.

– Хорошо, – довольным голосом проворчал Умбер. Очевидно, он все еще наполовину спал. Потом он опустился на колени возле девушки. Схватив ее за голову, он повернул ее лицом к себе.

В первый момент Анна подумала, что человекообезьяна хочет поцеловать ее. Но она не помнила, чтобы у муритов существовал подобный обычай. Они выказывали свою привязанность словно животные – терлись носами. А сейчас девушка чувствовала горячее дыхание мурита, чувствовала прикосновение его влажного носа. Паника охватила ее. Это было подобно удару электрического тока.

Анна захотела закричать, но не посмела. Если бы она что-то выкрикнула, это привлекло бы внимание других муритов. А ей это было совершенно не нужно. Возможно, это спасло бы ее от подобного унижения, но, с другой стороны это привлекло бы внимание других человекообезьян. А тогда могло обнаружиться, что Алан освободил руки. И у них не осталось бы ни единого шанса сбежать. Поэтому девушка сдержалась. Ни одного крика не вырвалось у нее из груди.

– Ты красивая, – прошептал ей на ухо Умбер.

– А ты – грязное животное, – ответила ему девушка по-английски.

– И что это означает?

– То, что ты очень сильный!

– Ах! – и Умбер замурлыкал, словно кот, обожравшийся сливок. А потом его нос снова коснулся ее носика. Снова она ощутила на лице зловонное дыхание своего тюремщика. Он прижался к ней еще плотнее… И Анна, не в силах больше терпеть, закричала.

– Что происходит?

– Кто идет?