Затерянная земля (Сборник)

Это был длинный плот из скрепленных березовыми прутьями древесных стволов, но не с плоским, а с углубленным днищем, в котором все щели были замазаны салом и законопачены звериной шерстью, так что плот не только держался на воде, но и обеспечивал сухое помещение пловцам. Величина судна была порядочная, оно могло поднять нескольких человек, и ход у него был хороший. Шесты же были снабжены плоскими концами или лопастями, с помощью которых можно было двигать судно по глубокой воде, где шестом до дна было не достать. Белый Медведь испробовал вместе с сыновьями свое судно на озерах и остался им очень доволен. Если ветер был попутный, они поднимали кверху густолиственные ветви; ветер упирался в них и гнал судно, так что пловцам не приходилось и браться за весла; шкура, распяленная на березовых палках, ловила ветер и везла еще лучше.

Приставив к глазам руку щитком, Белый Медведь смотрел на юг, где на горизонте небо сливалось с морем; теперь уж скоро они отправятся в путь! Но сначала надо было сделать судно побольше или выстроить их несколько, чтобы захватить всю семью.

Весна молчала и смущенно смотрела на своего господина, когда тот, радостно сверкая голубыми глазами и напоминая всеми своими движениями готового взлететь орла, объявлял ей, что пришла пора им отправляться в путь. Муж повторял это уже столько лет, что дети Весны успели за это время стать такими же большими и — не в обиду им будь сказано — такими же сумасшедшими, как отец. Весна с глубоким изумлением взирала на своего супруга, который мог оставаться все таким же сияющим и полным надежд, как в дни их беспечной юности, даром что оба они были уже немолоды. Но его планы пугали ее и, когда он заводил свою песню о дальнем пути, она окидывала свой дом взглядом человека, сраженного ударом и бессильного подняться вновь. Весне было о чем жалеть.

Она не оставалась праздной те долгие годы, в течение которых Белый Медведь, так сказать, каждый день собирался сниматься с места; она жила, день за днем строя свой Дом. Для Весны не существовало ни будущего, ни многообъемлющих мечтаний, но зато она была верна в малом. Пока Белый Медведь до самозабвенья увлекался постройкой своих многообещающих судов, Весна, верная своему призванию, занималась делом насущным, и под ее руками оно постепенно росло и расширялось. Она никогда не увлекалась, никогда не меняла своих привычек; чисто по-женски, забывая хорошее для лучшего, она ввела с годами в обиход много новых и необходимых вещей.

Белый Медведь, пожалуй, мало обращал внимания на ее мелкие повседневные заботы, — он был занят охотой или увлечен своими мореходными мечтами; но он видел ее такой, какой она была: сдержанной, вечно деятельной, как сама доброжелательная судьба, и ставшей как бы добрым гением Белого Медведя, его вторым, приземленным «я». Весна всегда была тут пышная и кроткая — даже в проливной дождь — с длинными светлыми волосами, распущенными по плечам, и вечно с малюткой, вечно на ходу туда и сюда по недалеким путям домашнего очага, то кормя, то охраняя и защищая. Редко можно было увидеть ее на таком расстоянии от дома, чтобы нельзя было окликнуть, и в таких случаях за обедом уж непременно появлялось угощенье в виде добавочного блюда из зелени.

В эти годы грозы бывали особенно часты, и раз-другой Белому Медведю случилось при свете молнии видеть Весну, стоящую под проливным дождем в кругу прижавшихся к ней детей и домашних животных. Она спокойно смотрела на непогоду, которая загоняла всех под ее крылышко; гром был не ее ума делом, как и все, чем ведали Великие там, наверху, и вообще мужчины; вот она и оставалась спокойной, а дети и боязливые животные жались к ней, находя в ней успокоение и защиту.

Такой она осталась в памяти Белого Медведя и тогда, когда молодость давно уже прошла: солоноватый вкус дождя на языке, сернистый запах близко ударившей молнии и — Весна, юная, цветущая, с мокрыми распущенными волосами, благоуханная, как дикая бузина, простирающая отягченные цветами руки-ветви навстречу солнцу и дождю.

Теперь Весна превратилась в коренастую, крепко вросшую в свою семью мать, всегда готовую защищать свое добро, вооруженную молчанием и наученную опытом не торопиться и не жертвовать сгоряча хорошим ради лучшего. Она чистосердечно улыбалась каждый раз, когда Белый Медведь с торжеством объявлял ей, что готов новый плот и что скоро — в путь! Весна была уверена, что судно придется поправлять и перестраивать еще не раз. Только, когда муж очень уж твердо и уверенно говорил о поездке, так что она начинала казаться неизбежною и близкою, Весна терялась и недоумевающе оглядывала свой дом, с которым так сжилась. А как же быть с коровами? Разве и их повезут по воде? Кроме того, у Весны было поле с ячменем и другое со льном, да целый огород с грядками гороха, тмина, лука и свеклы; что же, она и поля возьмет с собой? Что такое он говорит?