Затерянные в Эльдорадо

– Мой отец ушел¹¹¹, – ответила я и, заметив недоуменный взгляд американца, поняла, что американский английский и posh – не одно и то же. – Покинул наш мир. Скончался, – поправилась я.

– О, соболезную. Такая ранняя утрата. Наверное, он был еще молод. Вам сколько, лет двадцать пять? – сделал он мне легкий комплимент.

– Нет, он был не молод, ему было семьдесят. Точнее, должно было исполниться семьдесят. Я поздний ребенок, – мне почему-то захотелось выговориться. Рассказать обо всем, что мучило меня эти дни. – Но мне всё равно кажется, что он ушел очень рано.

– Мужчины обычно осознают роль родителя в зрелом возрасте. Поэтому поздние дети всегда любимы, – утешающее улыбнулся Эндрю. – Вы говорите об отце с большим теплом. У вас были хорошие отношения?

Я вздохнула. Хотела возразить. Но поняла, что возразить нечего.

– Да. Только раньше я этого не понимала.

Может, мэтра Роя нельзя было назвать Отцом года, и всё же он не стал спорить с моим решением. Не он выгнал меня, это я психанула в сердцах. Он не разделял мой образ жизни, однако не выносил мозг назиданиями.

– Думаю, ваш отец гордился дочерью, – подбросил американец дров в костер моей вины.

– Не думаю, – хмыкнула я. – Я не оправдала его надежд.

– Думаю, вы заблуждаетесь. Если бы у меня была такая дочь, я бы ею гордился, – возразил Додсон.

– У вас есть дети, Эндрю?

– Нет, к сожалению, я не женат.

– Почему? Вы такой… – я постаралась подобрать правильное слово, чтобы не быть неправильно понятой, – привлекательный мужчина.

Американец польщенно хмыкнул и смущенно отвел глаза в сторону:

– Спасибо, очень приятно это слышать от такой очаровательной девушки, – он деликатно притянул мою ладонь и коснулся губами воздуха над нею. – Когда-то я был молод и глуп, и не женился потому, что был непозволительно беспечен. А теперь я поумнел, надеюсь, и мне гораздо сложнее найти пару.

Он бросил на меня лукавый взгляд и вернулся к завтраку.

Я вернулась в ресторан за фруктами. Когда вернулась, то заметила, что взгляд американца прикован к моему блокноту. И незаконченному наброску брата Августина на верхней странице.

– О чем рассказывалось в новой серии вашего сно-сериала? – легко спросил он.

– Мои сны вам не кажутся странными?

– Они мне кажутся удивительными. Знаете, говорят, больше всего в других людях нас привлекают противоположные черты. Бог не дал мне воображения, – Додсон интеллигентно отпил сок из стакана. – Я, к сожалению, слишком приземленный человек. Поэтому меня восхищают ваши сны и рисунки.

– И вы не считаете меня ненормальной?

Отец считал. И считал бы полной извращенкой, наверное, если бы рассказывала ему всё. Впрочем, я и своим спутникам всего не рассказывала.

– Все гении ненормальны, – легко ответил Эндрю – Именно это делает их гениями.

– Вы мне льстите, – я рассмеялась откровенному реверансу в мою сторону.

– Нисколько. Мне кажется, это вы себя недооцениваете. Какие у вас планы на сегодняшний день? Если я правильно понял, вы хорошо знаете этот городок. Может, вы как старожил и творческий гений устроите мне экскурсию?

Он поставил на стол разведенные локти, перекрестил пальцы и, вытянув голову вперед, уложил в получившуюся лодочку подбородок.

– Боюсь, сегодня не получится. Мне нужно навестить Рамону, жену отца, зайти к нотариусу и, – я глубоко вздохнула, удерживая подступившие от этой мысли слезы, – сходить на могилу отца. К сожалению, из-за этого крушения не смогла попасть к нему на похороны.

Я боялась услышать что-то вроде: «А чем вы занимались вчера?», потому что вчера я занималась всякими глупостями. Но вчера у меня не было сил, ни физических, ни моральных, чтобы это пережить.

– Мне очень жаль, – лицо Эндрю выражало глубочайшее участие. – Если вам нужна поддержка, я…

– Спасибо, я очень благодарна. Но, боюсь, именно сейчас настало самое время научиться делать некоторые шаги самой. Без поддержки.

___________________________________

111 - В posh-диалекте не принято использовать слово «умер», died. Говорят away – «ушел».

Глава 47. Келли

Разговор с Эндрю неожиданно стал недостающим камушком, уравновесившим мои внутренние весы. Меня перестало дергать из стороны в сторону, и я набрала номер Рамоны. Она радостно защебетала, несмотря на ранее время. Впрочем, она всегда была «жаворонком», чем немного раздражала отца. Чуть-чуть. Под плохое настроение. Он никогда это явно не показывал. Такое отношение скорее угадывалось. По бровям, сведенным чуть сильнее, чем обычно. И более прямой осанке, чем всегда. Через полчаса мы уже пили кофе с купленными по дороге круассанами. У отц… у нее дома.

Я боялась, что без папы мне там будет тоскливо. Больно от потери. Но всё оказалось прозаичнее. Теперь это стал чужой дом, и всё. Просто дом Рамоны. Книжные полки были пусты. Пусты практически все стеллажи и витрины, где он хранил дорогие сердцу древности.