Затерянные в Гималаях. Путешествие в поисках себя, обернувшееся катастрофой

По словам Кумара, первые три дня пути от Кхеерганги пролетели без происшествий: они шли медленно, а вечером закрепляли брезент на валунах, чтобы создать навес, похожий на палатку, под которым готовили еду и спали. Первую ночь они провели в лагере гиджаров в Тунда Бхудж, вторую — где-то в Каменной долине, а третью — в Тхакур Куан. Общаться было непросто: Шетлер знал всего несколько слов на хинди, а Рават — всего несколько на английском, но Шетлер использовал приложение-переводчик на айфоне, которому не требовалась сотовая связь, чтобы задавать вопросы и узнавать все, что удавалось. Когда они делали перерывы в походах, садху показывал Шетлеру, как медитировать. Добравшись до озера Манталай, они отправились совершать подношения в маленькое прибрежное святилище Шивы. Затем, пока Кумар готовил еду, Шетлер часами бродил вокруг озера. Кумару казалось, что он сидит на камнях и практикует свою медитацию.

Когда Шетлер вернулся, он сказал Равату, что хочет остаться на озере на несколько дней или даже дольше. Полицейский давил на него, но Кумар отказался признать, что между Раватом и Шетлером произошла какая-либо стычка. Он просто отметил, что американец «упрямо» хотел остаться там.

«Из-за чего он хотел остаться?» — спросил офицер.

«На самом деле там не было ничего особенного, — ответил Кумар. — Пещера. Несколько каменистых троп».

Кумар не уточнил, как и когда троица покинула озеро Манталай, но он сказал полиции, что в последний раз видел Шетлера на следующий день, за чаем в Тхакур Куан, когда Рават сказал ему идти готовить еду в Тунда Бхудж и ждать их прибытия. Обычно носильщики в походных группах шли впереди своих клиентов, чтобы начать обустраивать лагерь. Кумар отправился в путь. Он добрался до хижины еще засветло, но к тому времени, когда садху пришел сам, солнце уже давно село. Носильщик выразил свое беспокойство. «Я спросил у баба, и он ответил, что [Шетлер] задержался и что, возможно, он фотографирует. Я подумал: „Ладно, наверное, он фотографирует“». Кумар сказал, что около восьми часов вечера он пошел искать Шетлера в темноте, следуя по тропинке обратно в долину. По его словам, в тот вечер он потратил час на поиски американца, но в конце концов был вынужден отказаться от этой затеи. Шетлера нигде не было. На следующее утро Кумар и Рават пробирались через лес к Кхеерганге, причем садху сказал, чтобы он не беспокоился о Шетлере. «Я волновался, но баба сказал, что беспокоиться не о чем и он придет через два-три дня. Поэтому я не придал особого значения и вернулся к работе». Тем не менее, по словам Кумара, он сказал садху, что, если Шетлер не придет, он сообщит в полицию о пропаже. «Нет, нет, — сказал ему Рават, — он придет».

Эти подробности не перевели для Сьюзи и Скилса, которые, как могли, расспрашивали своего переводчика и пытались подвергнуть сомнению хронологию произошедшего и сами события. Но ответственный офицер практически не давал вставить слово. Все, что они со Сьюзи услышали, это то, что показания Кумара теперь в значительной степени совпадают с показаниями Равата. Но у Скилса оставались подозрения: после короткого допроса Равата и Кумара в полицейском участке, когда они только приехали в Куллу, пока Сьюзи подавала Первый протокол, он увидел, как мужчины вместе находились на открытой площадке и свободно разговаривали друг с другом.

Допрашивающий офицер в конце концов потерял терпение из-за ответов Кумара, начал угрожать ему десятью годами тюремного заключения и требовать, чтобы тот сказал, что, по его мнению, могло случиться с Шетлером, возможно, пытаясь поймать носильщика на откровении.

Кумар предположил, что Шетлер мог сойти с тропы или повернуть обратно в долину, мог отправиться в другой поход, все еще быть на озере Манталай, все еще быть живым.

Ближе к концу часового допроса офицер посмотрел на носильщика и сделал неожиданное заявление. Он сказал это на хинди, и в тот момент его слова не поняли и не перевели. «Просто свалите все на баба, — откровенно сказал офицер. — Он мертв, так что свалите все на него».

Кумар сделал паузу. Вместо того чтобы ответить так, как того хотели офицеры, он напомнил, что помогал пешему поисковому отряду. Полицейский, который делал записи в кабинете, кивнул, отметив на хинди, что если бы Кумар был в чем-то виновен, он мог легко сбежать в любой момент с начала сентября. «Я просто оказался в центре событий», — взмолился Кумар. Он повернулся лицом к Сьюзи. «Мне очень жаль, — сказал он ей на хинди. — Я ничего не делал. Моя работа была носить вещи. Я носил их и готовил еду. Я прислуживал им, кормил их и выполнял всю их работу».