Затерянные в Гималаях. Путешествие в поисках себя, обернувшееся катастрофой

Дайя Рам Сингх, офицер, который формально арестовал Кумара, позже сказал мне, что носильщик был простым человеком, из низкой касты, который выполнил бы любой приказ любого человека, стоящего выше него в социальной иерархии Индии. Если бы Рават отдал ему приказ, он бы подчинился ему без лишних вопросов. Тем не менее, несмотря на свой социальный статус, который мог стать барьером для того, чтобы открыто высказаться, и несмотря на просьбу Равата не делать этого, как сказал мне Сингх, Кумар первым предупредил власти — за несколько дней или даже за неделю с лишним до того, как Хамфрис подал заявление в полицейский участок в Маникаране. В Индии многие вопросы рассматривает и зачастую решает не полиция, а деревенский или городской панчаят, своего рода местное правительство.

Сообщения о беспорядках или даже преступлениях сначала чаще уходят туда, а затем представители решают, требуется ли помощь полиции. После того как Кумар вернулся с озера Манталай, он пешком добрался до остановки и сел на автобус до Маникарана, где пошел поговорить с главой городского панчаята. Неясно, был ли нижестоящий офицер полиции проинформирован о возможном исчезновении иностранного туриста или выборный чиновник не посчитал ситуацию серьезной и, зная историю долины, предположил, что турист просто появится со временем. Заместитель суперинтенданта Нишчинт Сингх Неги, который был назначен ответственным по этому делу, вспоминает, что впервые он услышал о пропаже американского туриста на второй или третий день фестиваля Дуссехра, примерно тогда, когда Сьюзи и Скилс прибыли в полицейский участок 13 октября.

В конце концов полиция поверила в историю Кумара. После допроса его содержали под стражей в течение двух недель, а затем освободили, не имея достаточных доказательств или каких-либо оснований для подозрений. Он покинул долину вскоре после этого, предположительно он вернулся в свой родной штат Уттаракханд, растворившись в почти полуторамиллиардном населении Индии.

Сьюзи изо всех сил пыталась найти смысл в том, как полиция обошлась с двумя ключевыми свидетелями, связанными с исчезновением ее сына. Хоть Кумар и сопровождал офицеров за пределами Кхеерганги, повторяя свой маршрут до Тунда Бхудж и дальше, это вряд ли было признаком доброй воли. «Ну, — позже сказала мне Сьюзи, — поджигатели и убийцы действительно иногда возвращаются на место преступления».

* * *

Выше Кхеерганги жил только один человек, который сделал высокогорную долину своим постоянным домом: это был одинокий садху, обитавший в хижине в Тунда Бхудж. В течение пятнадцати лет Бхиндер Баба, как его все называли, готовил чай и лапшу быстрого приготовления на своей дровяной печи под открытым небом для путешественников и паломников, нуждающихся в отдыхе по пути на озеро Манталай и обратно. Прохожие отдыхали на траве перед домом, среди небольшого сада и кустов ароматной мелиссы, некоторые ночевали в комнате в задней части дома, отгороженной занавесками, рядом с алтарем Шивы. По слухам, за шесть месяцев туристического сезона, с весны до осени, садху получал около 50 тысяч рупий (650 долларов) пожертвований на еду и кров — немалые деньги для человека, ведущего аскетичный образ жизни. Будучи единственным постоянным жителем, Бхиндер стал еще и местом передачи сплетен и новостей от путешествующих по долине.

Рассказ Бхиндера отличался от показаний Равата и Кумара. Он помнил, как Рават с иностранцем проходили мимо его хижины по дороге к озеру Манталай, но отметил, что они не остановились, что было нетипично для группы людей, идущих вверх по склону долины. Несмотря на то что оба садху проживали в непосредственной близости, Бхиндер говорит, что они с Раватом никогда не были знакомы. «Когда я был здесь, он был в Кхеерганге, — сказал мне Бхиндер через переводчика. — Мы даже не обменялись приветствиями». Рават, однако, сказал полиции Куллу во время допроса, что он встретил Кумара в Тунда Бхудж, когда они поняли, что Шетлер не пришел, и провел часть ночи в хижине Бхиндера. Но Бхиндер отрицал эту версию. «Он вообще не задержался у меня во время спуска», «Он просто продолжил идти. Я даже не видел его лица».

Бхиндер был не единственным человеком, который столкнулся с Раватом во время спуска с озера Манталай. Али Хусейн жил в сезонном лагере чуть ниже Тунда Бхудж.

Там, на отдаленных пастбищах долины Парвати, небольшая община пастухов-гуджаров разводила буйволов и продавала молоко и панир в кафе Кхеерганги. Однажды, в первую неделю сентября, Хусейн завершил очередную ежедневную доставку и оставил лошадь, нагруженную пустыми металлическими контейнерами для молока, пастись на лугу. На пути к деревянному лагерю своей семьи, построенному из палок и брезента, что-то привлекло его внимание.