Затерянные в океане

Сначала я несколько раз позвал Стеллу, но она не послушалась. Надо как-то её подманить, решил я, бросил штурвал и полез к ней. И мяч с собой прихватил, чтобы её завлечь, чтобы увести с носа.

Согнувшись в три погибели, я подобрался к собаке.

– Стелла, Стелла, – позвал я. – На мячик, на!

Тут я почувствовал, как яхта поворачивается на ветру. Не надо было штурвал бросать, запоздало спохватился я. И вдруг мяч выскочил у меня из рук, покатился по палубе и прыгнул за борт. А я попытался его схватить, но не успел. Мяч качался на воде, а я глядел на него, лежа на палубе, и ругал себя на чём свет стоит. Ну надо же быть таким раззявой. Просто зла не хватает.

Я всё ещё мысленно себя отчитывал, как вдруг послышалось пение. В темноте кто-то пел. Вот почему лаяла Стелла.

Я опять поискал глазами мяч, но тот уже исчез во мраке. А ведь я дорожил этим мячом, мы все дорожили. И вот теперь я его потерял. А вместе с ним потерял нечто куда большее, чем обычный футбольный мяч.

И тогда я разозлился на Стеллу. Это же всё из-за неё! Она продолжала лаять, хотя пения уже не было слышно. Я снова позвал Стеллу, посвистел ей. Она не шла. Тогда я встал, подошёл к ней, схватил за шкирку и потянул. Но она упрямилась. Не мог же я её волочь – пришлось взять её на руки. Но Стелла никак не желала идти. Я держал её на руках, а она вырывалась.

В парусах над моей головой свистел ветер. Помню, я ещё успел подумать о спасательном жилете, что зря я без него расхаживаю по палубе. А потом яхта резко вильнула, и меня швырнуло вбок. Руки у меня были заняты, поэтому я и не ухватился за поручень. Не успел я и рта раскрыть, как мы со Стеллой уже барахтались в холодной воде.

Гиббоны и призраки

Страхи накатывали один за другим. Огни «Пегги Сью» растаяли в ночи, и я остался один-одинёшенек посреди океана. Один на один с мыслями, что мама с папой уже далеко, что кричи не кричи – они меня не услышат. Что в чёрной воде вокруг меня шныряют акулы: они уже чуют меня, выискивают и вот-вот набросятся. И тогда никакой надежды на спасение. Меня съедят заживо. Или я медленно утону. Короче говоря, мне конец.

Я вертелся на месте, судорожно ища хоть что-то в непроницаемой тьме – хоть что-то, к чему можно плыть. И ничего не находил.

Вдруг в воде мелькнуло что-то белое. Может, просто гребень волны. Правда, волн-то никаких нет. Стелла! Это точно она. Вот здорово, что я не один! Меня переполняли благодарность и облегчение. Я позвал Стеллу и поплыл к ней. Но она словно удалялась – исчезала, появлялась, снова исчезала. Казалось, до неё рукой подать, но я несколько минут отчаянно грёб и только тогда к ней приблизился и смог её коснуться. И понял, что ошибся. Стеллина голова почти вся чёрная. А это было что-то белое. Мой мяч. Я дотянулся до него, и крепко обхватил, и вдруг ощутил, какой он замечательно плавучий. Я завис на месте, держась за мяч, и позвал Стеллу. Она не отвечала. Я звал и звал. Но каждый раз, открывая рот, я глотал морскую воду. Надо оставить Стеллу. Надо спасаться самому.

Плыть совсем необязательно – так я буду только силы тратить. Мне и плыть-то некуда. Лучше просто качаться на воде. Уцеплюсь покрепче за мяч и буду висеть на месте и ждать, когда вернётся «Пегги Сью». Рано или поздно родители хватятся, что меня нет на борту. Рано или поздно они кинутся меня искать. Мне, главное, не дёргаться слишком резко, подбородок держать над водой, и всё. А резкие движения только акул привлекут. Уже скоро утро. Нужно продержаться до утра. Я должен. Вода не особо холодная. И у меня есть мой мяч. Есть надежда.

Всё это я повторял себе раз за разом. Но мир вокруг меня оставался непроглядно-чёрным. И я понемножку коченел. Чтобы победить дрожь, я решил петь. Я спел все песни, какие только мог вспомнить, но раз за разом я забывал слова. Только одну песню я мог допеть до самого конца – «Десять зелёных бутылок»[10]. Я громко распевал её снова и снова. Звук собственного голоса придавал мне сил. Словно я был не совсем один посреди бескрайнего океана. И я всё ждал первого луча рассвета. Но рассвет не наступал и не наступал.

Со временем я замолчал и перестал болтать ногами. Я всё ещё крепко держался за мяч, но меня клонило в сон. Спать нельзя, это я знал, но поделать ничего не мог. Руки соскальзывали с мяча. Силы быстро меня покидали. Я вот-вот камнем уйду на дно и там найду покой – в зарослях морских трав, среди останков моряков и кораблей…

Самое странное, что я даже и не переживал по этому поводу. Мне вдруг сделалось безразлично. Меня уволакивало в грёзы, я засыпал. И во сне я видел, как по волнам ко мне бесшумно скользит яхта. Это «Пегги Сью»! Милая «Пегги Сью»! Они вернулись за мной. Я знал, что они вернутся. Меня хватают сильные руки, тащат вверх, вытягивают из воды. И я лежу на палубе, хватая воздух ртом, как рыба на берегу.

Кто-то склоняется надо мной, трясёт меня, говорит со мной. Я ни слова не понимаю. Ну и ладно. Стелла горячо дышит мне в лицо, лижет моё ухо. Стелла спасена. И я спасён. Всё хорошо.