Затерянные в Урте

Алла положила последнею картошку в таз, слова бабушки, продолжавшей вести с ней незатейливую беседу, звучали в её голове неразборчивым гулом. Она всё больше отрешалась от реальности, погружаясь в наполненные тревогой и страхом мысли, Алла пыталась найти среди них свой уютный мир, в котором она пряталась долгие годы от пожирающей пустоты. Алла ощутила её ещё в юности, когда жила в особняке своих родителей, где любое её желание и каприз сразу исполнялись, но вещи не могли заполнить пустоту, в семье не было любви, холодные, колкие разговоры и ссоры родителей сильно удручали её, заставляя искать внимание за пределами дома. Так она начала строить свой иллюзорный мир, погружаясь всё больше в ночную жизнь, наполненную бесконечным весельем, электронной музыкой, алкоголем и наркотиками. Спасаясь от пустоты, Алла окружала себя множеством друзей, оказавшимися на самом деле такими же пустыми людьми, как и она. Пытаясь перенять их мнимую радость, она всё больше убегала от реальности и именно в этом чарующем мире Алла однажды встретила Илью, сразу создавая в своём сознании образ совершенно другого человека. После свадьбы она некоторое время пребывала в эйфории, в ожидании рождения первенца с энтузиазмом занимаясь обустройством только что купленного дома, вместе с просторным садом, но с рождением Лизы, Алла начала ощущать тоску, Ильи целыми днями не было дома, одиночество и бесконечные домашние дела стали её сильно раздражать, а от услуг няни она отказалась, стараясь отдать своему ребёнку как можно больше любви, которой ей самой так не хватало в детстве. Однако годы, прожитые в постоянном поиске кайфа, новых эмоций и наслаждений развили внутри Аллы сильнейший эгоизм, в какой-то момент она поняла, что в ней самой нет любви и снова безумно хочется ощутить драйв ночной жизни. Так в жизни Лизы и потом Жени стали появляться няни, а Аллу опять начала затягивать клубная жизнь, но в её мире семья продолжала оставалась идеальной, любящей и она не замечала, как муж и дети отдаляются друг от друга, становясь чужими людьми, живущими под одной крышей. Теперь же внутри сознания была только чёрная бездонная пропасть, приносившая ей невыносимые душевные муки, заглушающие даже физическую боль. Сознание Аллы отказывалось принять, что её прежняя жизнь существовала только внутри неё и она изо всех сил противилась этому, пытаясь отгородиться словно щитом, радостными моментами из прошлого, доставая их один за другим из памяти, но они тут же растворялись в пустоте. Алла неотрывно смотрела в пол, её взгляд терялся в далёком прошлом, когда отец гулял с ней на плечах посреди заливного луга с морем одуванчиков, а мама, задорно смеясь срывала цветы, сдувая на неё пушистые семена, в этом воспоминании Алла нашла немного душевного умиротворения. Положив голову на руки у края стола, она заснула тревожным сном, ей снилась заснеженная дорога, затерянная среди леса, Алла бежала по ней с Женей на руках, а позади её преследовала сама темнота, из которой доносился жуткий, неразборчивый голос, в котором смешался рёв дикого зверя и человеческий крик.

– Клади по больше сметаны, так вкуснее, – внезапно раздался голос Прасковьи Авдотьевны, пробудивший Аллу от сна.

Подняв голову, она увидела, как бабушка поставила перед ней большую, глиняную тарелку щей, а следом глубокую миску сметаны, кроме этого, на столе уже стояли чугунок картошки, горшок щей и только что испечённый каравай хлеба, наполнивший комнату приятным, кисло-сладким ароматом ржаной муки.

– Спасибо, но я не хочу есть, – смущённо улыбаясь ответила Алла.

– Ты что, нельзя так, тебе обязательно надо покушать, а то так и будешь хворать, – заботливым голосом ответила бабушка и подойдя к столу положила Алле в тарелку несколько ложек сметаны.

– Ой, вы что, я столько не съем! – смеясь сказала Алла, которая уже несколько лет не употребляла в пищу молочных продуктов, постоянно контролируя свой вес.

– Надо дочка, надо, съешь, – сказала бабушка, протягивая Алле только что отрезанную горбушку хлеба.

– Хорошо, – с улыбкой ответила Алла, одобрительно кивнув головой, смущаясь всё сильнее настойчивой заботой бабушки.

Размешав ложкой сметану, она осторожно попробовала щи, вкус был остро-сладковатый, очень насыщенный и Алла с аппетитом начала есть.

Женя открыл глаза, снизу поднимался такой густой аромат приготовленной пищи, что он сразу спустился вниз. Он рос очень аппетитным мальчиком, но его всегда ограничивали в еде, заставляя есть в основном гречку, брокколи, салаты и отварную рыбу с курицей, что он очень не любил и старался всегда стащить из холодильника что ни будь вкусное, или наестся до отвала чипсов по пути со школы домой.

– А я было уже кликать вас хотела, давай скорее садись кушать, а что сестрёнка, чай спит ещё?

– Вроде да, Лиза пошли есть! – сладко потягиваясь крикнул Женя.

Вскоре все кроме Ильи сидели за столом, его будить не стали, посчитав что сейчас для него сон гораздо важнее.

Лиза с интересом чистила кожуру с картошки, никогда прежде не пробовав её в таком виде, но откусив кусочек очень удивилась приятному вкусу.