Затерянные в Вавилоне

Дария секунду размышляла.

– На языке людей из Шумера это Ка-Дингир-ра. На языке людей из Аккада – Баб-Илум. Означает великие врата бога.

– Баб-Илум! – воскликнул Касс. – Видимо, отсюда и пошло название Вавилон. Овородз кат отэ!

– Не понимаю ни слова по-вавилонски, но меня пугает тот факт, что я начинаю понимать тебя, – вздохнул Марко.

Мы торопливо миновали храм, чьи стены были все в выбоинах, местами разрушены и заросшие травой. Росшее внутри мощное дерево, казалось, сейчас прорвет остовы крыши.

– Здесь… был дворец, – шепнула Дария. – Царь Набу-Кудурри-Уцур. Два.

– Кто? – не понял Марко.

– Набу-Кудурри-Уцур – это арамейский вариант Навуходоносора, – пояснила Эли. – А «два» значит «Второй».

Она повернулась к Дарии.

– Тот царь жил здесь?

Дария кивнула.

– Он был хороший. Затем другие цари – Амель-Мардук, Нергал-шар-уцур, Лабаши-Мардук. Все жили во дворце. Цари должны жить во дворце. Но Набу-наид… нет. Живет в Этеменанки, – она бросила на Бел-шар-уцура осторожный взгляд и понизила голос. – Этеменанки – святое место… не дворец царя.

Эли посмотрела на меня. Я также почувствовал взгляды Касса и Марко. Никто из нас не ожидал услышать от нее подобного. Понятно, ее английский был еще далек от совершенства, но тон сомнений не вызывал. Судя по всему, наша подруга Дария недолюбливала царя.

Если у нас и оставались какие-то сомнения насчет того, можно ли ей доверять, они испарились бесследно.

Бел-шар-уцур ускорил шаг. Мы поспешили за ним и вышли на дорогу, выложенную синими и золотыми изразцами, ослепительно сверкающими на солнце. Кирпичики складывались в мозаику, изображающую группу разъяренных золотых львов, готовившихся на кого-то прыгнуть. Мечущиеся глаза Бел-шар-уцура скользнули к противоположному концу дорожки, где поблескивали синие укрепления, за которыми, укрытая мощными защитными стенами, возвышалась группа башен, напоминающих средневековый замок. Трубачи затрубили вновь, и мои барабанные перепонки едва не лопнули.

– Иштар! – коротко бросил Бел-шар-уцур.

– Будьте здоровы, – отозвался Марко, закатывая глаза.

– Он имеет в виду ворота Иштар, – пояснил Касс. – Одни из трех самых знаменитых строений Древнего Вавилона, наряду с Висячими садами и Вавилонской башней, она же Этеменанки.

– Спасибо, Мистер География, – хмыкнул Марко.

– Совсем не плохо для того, кто думает, что теряет способность к запоминанию, – заметила Эли, и на ее лице появилась широкая улыбка.

Касс отрицательно помотал головой.

– Это было легко. Готов поспорить, ты тоже это знала.

Если бы мы не были в параллельном мире, я бы обязательно наделал миллион снимков. Кроме львов, мозаика изображала и других животных – по большей части быков, но было здесь и жуткое на вид создание, совершенно мне незнакомое. Длинная морда с двумя рогами, передние лапы как у льва, задние – когтистые, как у динозавра-хищника, и хвост со скорпионьим жалом. Я провел пальцами по изразцам и едва не порезался об острые края.

Дария нахмурилась.

– Это мушушу. Хороший для жителей Баб-Илума. Означает юность. Здоровье. И еще… – ее голос упал до почтительного шепота. – Мардука.

– Что такое «Мардук»? – спросил Марко.

– Не что, а кто, – ответила Эли. – Так звали вавилонского бога. – Она повернулась к Дарии. – Этот мушушу, он что-то вроде символа этого бога? Его представление?

Дария на секунду задумалась.

– Представление… одно означает другое. Да.

– Это настоящее животное? – спросил Касс.

– Да, – ответила Дария. – Было в клетке. В Ка-Дингир-ра. Но сбежало, когда рядом был Набу-наид. Мушушу укусил ногу. Бел-шар-уцур пытался помочь отцу, но мушушу ударил в лицо.

– Так это чудовище повредило ногу царя? – спросила Эли. – И оно же ранило Бел-шар-уцура, из-за чего его глаза стали так странно двигаться?

– А все потому, что его заперли в клетке, – сказал я. – Но почему они так обращались с мушушу? Если он символ их столь почитаемого бога…

– Царь Набу-наид не почитает Мардука, – ответила Дария. – Каждый год мы празднуем Акиту – в честь нового года. В честь Мардука. На этом празднике стражники бьют царя, пока он не падет.

– Это даже звучит смешно, – заметил Марко. – Без обид, Дарс, но это очень странный способ празднования.

– Это служит напоминанием царю, что он человек, – сказала Дария. – Он не бог. Люди любят своего царя еще больше после такого. Но когда Набу-наид стал царем, он не пришел на Акиту. Это разозлило Мардука.

Когда мы подошли к воротам, из двух башенок наверху двое стражников низко поклонились Бел-шар-уцуру.

Трубачи уже шагнули в проем, но Бел-шар-уцур отдал короткий приказ. Мужчины кивнули и, резко развернувшись, вскоре исчезли из виду. Царевич скорым шагом направился через ворота, мы поспешили следом и оказались на новой закрытой стенами с обеих сторон дороге, выложенной изразцами. Она привела нас в другую часть внешнего города, здесь застройка была не столь плотной, скорее это напоминало горстку домов, разбросанных по полям, и так до самой внешней стены, виднеющейся вдали.