Затерянные во льдах. Роковая экспедиция

— А я Ловаас, — отозвался он. — Мы уже встречаться. Во всяком случае, голосами. — Он расхохотался. Казалось, этот низкий рокочущий смех доносится из самых глубин его живота. — Голосами, — с необъяснимо довольным видом повторил он. — Вы ведь не отказаться немного выпить? Пойдемте. — Он завладел моим локтем. — Никто не подниматься ко мне на борт просто так. Вы обязаны со мной выпить. — Он покосился на яхту. — Ваше судно мы пришвартовать. А потом безотлагательно заниматься нашим делом. Hei! Jan! Henrik! Fortoy denne baten! — Двое мужчин поспешили исполнить его распоряжение, а он потащил меня дальше. — Хорошее у вас суденышко, — сообщил мне он. — Отличное морское суденышко. А вот это мое. — Он обвел рукой свой корабль. — Все мое, и достаться мне очень дешево. Я мог бы продать его втрое дороже. — Он усмехнулся и сжал мой локоть. — Неплохой доход, как вам кажется? Отличный доход. Я два раза ходить на судах фабрики в Антарктику. Но с меня хватит. Это намного лучше. Теперь я могу делать все, что пожелать. И ни на какую чертову китобойную компанию я больше спину не гнуть. Я работать на себя, а они платить мне за то, что я им привозить. Так лучше, верно? Ведь лучше? — У него была странная привычка повторять собственные слова, как будто наслаждаясь их звучанием. — Сюда, пожалуйста, — произнес он, когда мы поднялись на верхнюю ступеньку лестницы, которая вела в небольшое помещение под мостиком. — Halvorsen! — позвал он. — Full fart forover sa snart den andre baten er fortoyet.

— Ja, — раздалось в ответ.

— Сюда, пожалуйста, — повторил Ловаас, толкнув какую-то дверь. — Моя каюта, — пояснил он. — Тут всегда чудовищный беспорядок. Никаких женщин, знаете ли. Никаких женщин на борту. На берегу у меня их полно, но на борту — ни за что. Вот они. — Он кивнул на фотографии, приколотые к стене над его койкой. — Хильда, Марта, Солвейг. — Он хлопнул ладонью по столу. — У меня их тут полный ящик. Кто бы мог подумать, что у такого большого мужчины, как я, может быть так много женщин, а? — И он похлопал себя по животу. — Ну да ладно. Как вам нравиться аквавит? Или вы предпочитать бренди? У меня есть отличный французский бренди.

— Что такое аквавит? — поинтересовался я.

Я слышал об этом норвежском напитке, но никогда его не пробовал.

— Вы никогда не пили аквавит, а? — Он захохотал и хлопнул меня по плечу. — Тогда я угостить вас аквавитом.

Он, закряхтев, наклонился и извлек из шкафчика под столом бутылку и два стакана. Над нашими головами прозвенел гонг и снова застучали двигатели.

— Вот он, — произнес Ловаас, поднимая бутылку вверх. — Настоящий аквавит. Взгляните на этикетку изнутри. Тут название корабля, на котором он пересек экватор, когда его везти на юг, и название корабля, который доставить его обратно. Настоящий аквавит обязательно должен дважды пересечь экватор.

— Зачем? — спросил я.

— Зачем? Бог мой, откуда мне знать? Это забота тех, кто делать этот чертов напиток. Все, что я знаю, это то, что это ему на пользу. Да ладно — skaal. — Он поднял стакан и осушил его одним глотком. — А-ах! — выдохнул он. — Неплохо, а? Отличная штука, если ешь много жира.

Он снова похлопал себя по животу и разразился хохотом. Я вспомнил, что говорил мне Дахлер, и заметил, что его маленькие налившиеся кровью глазки не смеются. Жир, которым они заплыли, пронизывали морщинки смеха, но его ярко-голубые глаза пристально наблюдали за мной, и в этом стальном взгляде не было и следа веселья.

— А теперь присаживайтесь, — произнес он, ногой подвигая ко мне стул. — Вас ведь Шрейдер интересовать, а?

— Да, — ответил я.

Он уселся на койку.

— Herr direktor Йоргенсен тоже им интересоваться.

Он так произнес слова herr direktor, что они прозвучали как издевка.

— А я ведь ожидать встречи с вами, знаете ли.

— Ожидали? Почему? — удивился я.

— Радио, знаете ли. Мы выходим на связь каждые полчаса. Йоргенсен говорил со мной после того, как вы ушли из «Бовааген Хвал». — Снова этот пронзительный взгляд. — Выпьете еще?

— Нет, спасибо, — отказался я.

— Насколько я понимаю, вы представлять какую-то английскую компанию? — Зажурчала жидкость, потому что он снова наполнил оба стакана. — Skaal, — произнес он. — Какую компанию вы представлять, мистер Гансерт?

— Цветные металлы и производство, «Би Эм энд Ай», — ответил я.

Его густые песочного цвета брови поползли вверх.

— Ого! Крупный концерн, а? Крупнее, чем «ДНС».

— Да, — кивнул я. Я хотел, чтобы говорил он, а не я. Я хотел понять, с кем имею дело. Но он выжидал, и в конце концов я произнес: — Где этот человек, Шрейдер?

— Заперт в каюте, — ответил он.

— Вы позволите мне с ним встретиться?

— Возможно.

Он повращал стаканом, взбалтывая густую бесцветную жидкость, и поднял на меня свои проницательные маленькие глазки. Он молчал. Внезапно тишину каюты разорвал туманный горн, заглушив ритмичный гул двигателей. Он выжидал. Горн взревел во второй раз.

— Сколько? — не выдержал я.