Затерянные во времени

Наконец он повернулся к миссис Уэйт.

— Мы только зря тратим время. Лучше пойди упакуй свои вещи, мамочка, и будь готова ехать.

— Прямо сейчас, дорогой?

— Да. Немедленно.

— О, но я, возможно, не смогу быть готова раньше завтрашнего дня. У меня еще куча незаконченных дел.

Ральф снова отправился к Дороти.

— Придется подождать до завтра,— сообщил он.— Никак не могу заставить их поверить, что малейшее промедление опасно.

— Ну, на день раньше, на день позже — невелика разница,— предположила Дороти.

— Возможно, как раз велика. Я хочу забрать отсюда вас обеих как можно скорее. В любой момент может оказаться слишком поздно.

— Завтра в это время нас здесь уже не будет. А теперь давай поговорим о кое о чем другом.

— Я не могу думать ни о чем другом. Ведь я-то слышал, как Арнольд об этом рассуждает, а ты нет. Давай-ка выйдем и еще раз взглянем на эту гадость.

— Привет,— сказал Арнольд, входя в кабинет Ральфа.

— Где тебя дьявол носил последние два дня?

— В Корнуолле. Пытался увезти оттуда своих.

— И как — удалось?

— Дороти и мама — здесь, со мной. А вот отцы наши не дрогнули. До чего же упрямые козлы! А что у тебя?

Арнольд проигнорировал вопрос.

— Ты сделал все, что смог?

— Конечно, все. Разве что — не похитил старых олухов.

Арнольд выглядел озабоченным.

— Боюсь, новости невеселые,— начал он.— Наутро после нашей беседы я отправился навестить одного знакомого в министерстве здравоохранения. И что бы ты думал? Там меня встретили буквально с распростертыми объятиями. Оказывается, масштаб всей этой затеи куда шире, чем мы думали. Власти его еще даже преуменьшают — им, видите ли, не хочется портить людям отдых — или еще какая-то чушь в этом роде. Они мне сказали, что зарегистрированы уже сотни случаев заболевания и несколько десятков смертей. Мало того — вскоре после похорон эти желтые шары начинают вырастать на могилах. Министерские эксперты, как и я, уверены, что об этой форме гриба никто и никогда раньше не слышал, и большинство твердо убеждено, что это чей-то злой умысел. Вчера они издали распоряжение, что эту штуку отныне сажать запрещено, но оказалось слишком поздно. Вокруг мест, где такие шарики лопнули, все уже усеяно новыми.

— И они растут?

— Тысячами. Близ Ньюквея и Бодмина и еще в нескольких местах. И никто их не смеет тронуть.

— Что же, никто ничего не предпринимает? Не уничтожает их?

— Как именно?

— А нельзя ли... Нельзя ли обрызгать их кислотой или еще чем-то? Ты ведь помнишь, первая партия еще не достигла стадии, когда они лопаются сами. Весь этот второй посев — результат случайности. Бог знает, что произойдет, если мы допустим, чтобы они лопнули.

— Никто, кажется, просто не знает, как взяться за дело. Но специалисты не сдаются. Они-то. видят, насколько велика опасность. И работают над этим день и ночь. Ты ведь и сам понимаешь, проблема — в том, как уничтожить шары, не высвобождая споры.

— Наверняка должен быть какой-то путь.

— О, они его непременно найдут. Просто нужно, чтобы способ был радикален, а борьба с этой заразой хорошо организована. Что их больше всего беспокоит в настоящий момент, это — чтобы не возникла паника. Ты не представляешь, на что становятся похожи люди, когда они теряют головы. Если они очумеют и примутся все крушить направо и налево, мы пропали. Можешь мне поверить, соответствующие учреждения уже занялись соответствующими приготовлениями.

— А между тем первый урожай шариков вот-вот созреет.

Ральф окинул взглядом вестибюль отеля, где остановились мама и Дороти. Наконец он заметил миссис Уэйт, расположившуюся в удобном кресле в дальнем углу. Он поздоровался и уселся рядом.

— А где Дороти? — спросил он несколько минут спустя.— Переодевается?

— Переодевается? — переспросила миссис Уэйт.

— Мы договорились сегодня вечером сходить потанцевать.

— О Боже! Ну конечно... Так ты ничего не слышал? Она сказала, что она тебе позвонит.

— Она не звонила. А что такое?

— Ну, она не сможет провести с тобой сегодняшний вечер. Видишь ли, она уехала в Корнуолл.

— Что-что?! — вскричал Ральф, и голос его эхом прокатился по рекреации.

— Да, дорогой. Она сказала: я чувствую, что должна ехать обратно в Корнуолл,— спокойно повторила миссис Уэйт.

— Но почему же ты ее не удержала? Неужели же ты не понимаешь, как это опасно? О Господи, вдруг она уже заразилась! Ведь она может от этого умереть!

Миссис Уэйт не на шутку разволновалась.

— Ну, дорогой, я же ей сказала, что вряд ли это тебе понравится. Но она, кажется, очень уж беспокоилась за своего отца. Такая милая черта для молодой девушки... вот я и посчитала... я просто сочла себя не вправе вмешиваться.

Ральф не ответил. Взглянув на него, мать увидела, что лицо сына словно окаменело, а в глазах появилось выражение, от которого ей стало не по себе. Впервые она начала понимать, что за его поступками и разговорами в последние несколько дней стоит настоящий страх.

— Впрочем, все это может не настолько и опасно. По-моему, просто очередная паника. Поверь, милый, все кончится хорошо, и мы еще здорово посмеемся над собственными страхами. Не беспокойся, дорогой... Я думаю... О Боже!