Затерянные во времени

— Я должен. Когда я это обещал, то не ведал, что говорю. Думал, что смогу угомониться, бросить все это. Я попробовал, но, видно, не создан проектировать машины для других людей. Черт подери, я еще не старик. За последние два года я спроектировал и построил несколько лучших в мире ракетопланов! А потом мне приходилось сидеть на земле, словно какому-то замшелому старцу лет восьмидесяти, в то время как разные молодые дураки проигрывали гонки и гробили мои машины чертовски скверным пилотажем. Думаешь, легко мне было смотреть, как измываются над моими творениями? А я все время знал, на что способны мои машины, и мог это доказать! Последний год был для меня просто адом, это было все равно как... все равно как рожать одного мертворожденного ребенка за другим.

— Дейл!

— Извини, Мэри, извини, милая.— Он снова повернулся к ней.— Мне не следовало этого говорить. Но неужели ты не понимаешь, что для меня значат ракетопланы? Работа с ними отнимала всю мою жизнь. Попытайся это понять, дорогая.

Слушай, ты всю свою жизнь хотела ребенка, которого тебе предстоит родить. А что если бы тебе вдруг сказали: ты не сможешь его иметь,— вообще никогда не сможешь иметь детей. Разве после этого весь мир не показался бы тебе никчемным? Разве жизнь не лишилась бы смысла? Именно это я и ощущал. Я пообещал тебе бросить дело, которым всю жизнь хотел заниматься до того, как встретил тебя. Ну, я пытался и сделал все, что в моих силах, но этого обещания я сдержать не смогу...

Мэри лежала молча. Она не понимала, точнее, не хотела понимать. Муж вел себя эгоистично и глупо. Сравнивать разбившуюся машину с мертворожденным ребенком! Говоря так, словно его страсть к скорости можно сравнивать со стремлением родить ребенка. Какая чушь! Он сам говорил, словно ребенок. Почему он не мог понять, что это значило для нее?..

Дейл продолжал говорить. Что-то о том, что она творит своим телом, а он — своим умом. Что ни ему, ни ей нельзя налагать запрет на право другого творить. Но она никогда и не говорила, что ему не следует строить ракетопланы — ему не следует на них летать. Это нечестно... Ведь это его ребенка ей предстояло родить. Его собственного ребенка, который заставлял ее чувствовать себя такой больной и старой...

— Что ты собираешься делать с новой ракетой? — спросила она.

— Попытаюсь выиграть приз Кейнца,— кратко ответил он.

Мэри резко села на постели. Глаза ее расширились в ужасе.

— О, Дейл, нет...

Голос ее оборвался, Мэри упала в обморок.

Глава третья. ПОСЛЕДСТВИЯ

Во вторник вечерние газеты подняли изрядный шум вокруг Дейла, но читающая публика, закаленная примерами того, как сегодняшние сенсации на следующий день опровергаются, в среду утром восприняла это сообщение как новинку. Игнорировать извергнутые с Флит-стрит заголовки было невозможно.

«КЕРТЕНС ОТВАЖИВАЕТСЯ НА СМЕРТЕЛЬНЫЙ РЕЙС» -

вопила «Дейли Хейл».

«„КЕРТ" И ПОКУШАЕТСЯ НА ПРИЗ КЕЙНЦА» —

ревела «Дейли Эксцесс», а «Вьюс-Рикорд» подхватывала:

«АНГЛИЙСКИЙ АВИАТОР БРОСАЕТ ВЫЗОВ КОСМОСУ»

«Постер» и «Телеграмм» напечатали передовицы о британской смелости и отваге, поминая Нельсона, генерала Гордона[1] и Малькольма Кэмпбелла[2]. «Постер» также поведала, что Дейл когда-то охотился верхом.

«Дейли Социалист» после похвального слова на первой странице, очень схожего с помещенным в «Хейл», в короткой статье, на менее заметном месте газеты, задавалась вопросом: нельзя ли было пущенные на такое предприятие средства с большей выгодой израсходовать на социальные нужды? «Дейли Артизен» преподнесла данную историю под несколько пристрастным заголовком:

«МИЛЛИОНЕР НАЦЕЛИВАЕТСЯ НА НОВЫЙ МИЛЛИОН».

«Громовержец» упомянул в небольшом абзаце «этот интересный проект».

В девять часов утра «Вечернее Знамя» сообщило в спецвыпуске:

«ПЛАНЫ АВИАТОРА»

На что «Стеллар» ответила:

«ПОЛУЧИТСЯ ЛИ У НЕГО? МОЖЕТ ЛИ ОН ПРЕУСПЕТЬ В ЭТОМ?»

В десять часов телефон в кабинете главного редактора «Дейли Хейл» зазвонил вновь. Чей-то голос уведомил, что миссис Дейл Кертенс желает увидеться с ним по срочному делу.

— Ладно,— согласился он.— Тащите ее наверх.

В десять двадцать у главного редактора «Дейли Хейл» завязался долгий и сложный телефонный разговор с лордом Дитерниром, владельцем концерна «Концентрированная Пресса». Приблизительно в десять сорок он распрощался с миссис Кертенс и вернулся к письменному столу с пересмотренной издательской политикой.

В одиннадцать часов мистер Фуллер от имени мистера Кертенса сообщил агентству по найму, что ему требуется полдюжины компетентных секретарей.

В двенадцать часов некий Билл Хиггинс, рабочий, занятый на строительстве моста Черинг Кросс, отправился на обед. Насытившись мясным пирогом и несколькими глотками холодного чая, он обратился к новостям со всего света, листая «Экспресс». Неспешно просматривая газету, он со временем добрался и до первой страницы. Там на него произвела впечатление большая фотография Дейла Кертенса. Для усиления героического эффекта камеру расположили ниже, чем обычно. Взгляд Билла поднялся к заголовку, он нахмурился и толкнул локтем в бок соседа.