Затерянные во времени

— Что это за Приз Кейнца, Альф? — спросил он.

— Тю! — промямлил Альф, аккуратно сплевывая в мутные воды Темзы.— Неужто ты никогда не слыхал о Призе Кейнца? Тю!

— Нет, не слыхал,— уведомил его Билл. Он был человеком терпеливым.

Альф любезно объяснил.

— Этот малый, Кейнц,— американец. Он построил первую фабрику ракетопланов в Чикаго, а потом почти сразу стал миллионером. Но ему было мало того, что его клятые ракетопланы бухают и грохочут по всему миру; он не понимал, почему бы им не рвануть и куда подальше.

— Что ты имеешь в виду? На Луну? — спросил Билл.

— Да, на Луну и к другим планетам. Так что в 1970-м он взял да и выложил пять миллионов долларов — а это больше миллиона фунтов. Создал фонд, который выплатит эти деньги первому, кто доберется до какой-нибудь планеты. Конечно, если тот вернется.

— Тю! Миллион фунтов! — Сумма произвела на Билла впечатление.— И его еще никто не заработал?

— Никто — и вряд ли кто получит,— пренебрежительно бросил Альф.— И вообще не увидит как своих ушей,— добавил он и снова сплюнул в Темзу.

В час двое вполне сытых на вид джентльменов решили поесть в «Кафе-Ройяль».

— Вижу,— непринужденно заметил тот, что повыше ростом,— что твой племянник подписал себе смертный приговор. Думаешь, он пойдет до конца?

— Дейл? О, да, он, безусловно, попытается. Надо отдать ему должное, он всегда оставался без единой царапины.

— Ну-ну. Полагаю, это означает, что тебя тоже ждет кругленькая сумма?

— Никогда не радуюсь раньше времени. Кроме того, Дейл не дурак. Он знает, что делает. Возможно, ему это удастся.

— Да брось. Ты ведь на самом-то деле в это не веришь?

— Когда-нибудь кто-нибудь да сумеет это сделать. Так почему бы не Дейл?

— Чепуха! Добраться до другой планеты и вернуться! Это невозможно. Для нынешнего веки межпланетное путешествие то же самое, чем был для прежних столетий философский камень. Это фантастика и химера.

— Современникам и первый полет человека в воздухе казался фантастикой.

В два часа молодой школьный учитель обвел учеников серьезным взглядом.

— Это,— сказал он,— урок истории. Мне хотелось бы знать, что же для вас в действительности означает история. Я хочу, чтобы вы видели в ней то же, что и я — не унылую череду фактов и дат, а повесть о восхождении Человека на пьедестал Славы: повесть, которая все еще не рассказана до конца. Если кто-либо из вас видел сегодняшние утренние газеты, то мне интересно — осенила ли вас, как она осенила меня, мысль, что через год с чем-то мы увидим, как создается новая история. Понимаете, о чем я говорю?

— О полете ракеты Керти, сэр? — выкрикнул визгливый голос.

Учитель кивнул.

— Да. Мистер Кертенс собирается получить Приз Кейнца за первый межпланетный рейс. Как вам известно, мистер Кертенс очень храбрый человек. Многие уже пытались получить этот приз, и, насколько нам известно, все они погибли.

Многие расстались с жизнью, пытаясь добраться до Луны, и большинство людей говорило, что добиться этого невозможно — возникло даже движение за запрет подобных попыток. Но люди продолжали стремиться к иным мирам. Дункан, К. К. Смит и Садден действительно добрались до Луны, но разбились при посадке на ее поверхность. А затем пришел великий Драйверс. В 1969-м году он облетел на своей ракете вокруг Луны и целым и невредимым вернулся на Землю. Все были поражены, и впервые действительно поверили, что мы сможем покинуть Землю, если приложим достаточно стараний. И мистер Кейнц, который жил в Чикаго, сказал: «Если человек способен добраться до Луны, то способен добраться и до других планет». Он отложил пять миллионов долларов для тех, кто сумеет добраться туда и вернуться. Первым попытался Йорнсен. Его ракета оказалась слишком тяжелой. Он упал обратно на Землю где-то в Тихом океане. Затем сделал попытку великий Драйверс. Он набрал достаточно большую скорость, чтобы не упасть обратно, подобно Йорнсену, но недостаточно большую, чтобы оторваться от планеты, и застрял. Его ракета по-прежнему находится на орбите; иногда ее видят мельком в большие телескопы.

— Скажите, сэр, а что случилось с самим Драйверсом?

— Должно быть, умер с голоду, бедняга,— если у него раньше не иссяк воздух. Он летел вместе с другом, и, наверное, их трагедия одна из самых мрачных — оказаться в капкане на орбите, откуда они могли смотреть на планету внизу, зная, что им никогда не вернуться. После этого сделал попытку Симпсон на ракете, созданной в мастерских самого Кейнца. Он стартовал где-то в Иллинойсе, но что-то вышло не так. Ракета упала на берегу озера, на самой окраине Чикаго, и взорвалась. Взрыв разрушил сотни домов и убил несколько тысяч человек. С тех пор было еще десять или более попыток. Некоторые ракеты упали обратно, другие оторвались, и о них никогда больше не слышали.

— Значит, сэр, возможно, кому-то уже удалось, это сделать, а мы и не знаем?

— Такое возможно. Сказать точно ничего нельзя.

— Как по-вашему, сэр, Керти сумеет выиграть этот приз?

— Этого тоже нельзя сказать. Но если он сумеет, то напишет более важную страницу истории, чем Колумб.