Затерянные во времени (СИ)

— Дерек, ты понимаешь, что это значит?

Дерек вздохнул.

— Я что, дал тебе цель?

Иса усмехнулась, и Дерек узнал ту незнакомку, которую он встретил когда-то в крепости Годфрида. Ту воительницу, взгляд которой заставлял врагов складывать оружие.

— Дерек, мы найдём этот остров. Я думаю, там живут такие же, как и я.

Глава 3. Руины

Дезмонд сидел в столовой ордена, рассматривал чаек, кружащихся над побережьем и потягивал холодное пиво из большой литровой кружки.

Прошло уже две сотни лет с тех пор, как было принято решение возродить орден. С тех пор, как они с Галактионом вместе стояли на крыше разрушенного небоскрёба на одной из последних выживших колоний Империи и рассматривали руины города, некогда бывшего мегаполисом.

— Как думаешь, Империя сможет восстановиться? — спросил тогда Дезмонд.

Галактион покачал головой.

— Я тебе говорил, империя проиграет.

Дезмонд молчал какое-то время, а затем повернулся к нему.

— Знаешь, о чём я думаю всё время?

Галактион ответил вопросительным взглядом.

— Ты ведь мог остановить всё это раньше. Ты мог поговорить с их предводителем до того, как была бы разрушена Нимея, до того, как погибли бы миллионы людей.

Аэций долго молча смотрел на него.

— Ты считаешь, я позволил им умереть?

— Не знаю. Я задаю вопрос, на который у меня ответа нет.

Галактион покачал головой.

— Я говорил Авроре. С самого начала. Но она не верила. Но даже если бы я и смог её убедить… Тот, кого они называют Хозяином, не стал бы меня слушать. Только тогда, когда его ярость была насыщена… — Галактион покачал головой. — Не думай, что я доволен тем, что получилось. Я всегда считал, что лучше такая правительница, как Аврора, чем бесконечная вражда. И я бы не стал разрушать империю, как хотели сделать это вы. Если бы только мог остановить войну раньше — я сделал бы это.

Галактион замолчал и добавил после долгой паузы.

— Мне не стоит этого говорить, но я тоже знаю далеко не всё. Мне кажется, раньше я знал больше… Я знал имя того, кого теперь могу назвать только «Тот». И как бы я не пытался вспомнить его теперь — у меня не выходит. Я помню, что были ещё такие как мы с ним. Но когда я пытаюсь вспомнить лица и имена, память ускользает и начинает болеть голова. Только его лицо… стоит перед глазами так чётко…

— Таких как вы с ним? — перебил его Дезмонд.

Галактион отвернулся и долго смотрел на небо.

— Да… таких как он и я.

— Хочешь сказать, у тебя тоже есть пара тысяч кораблей класса А?

Аэций сухо рассмеялся и покачал головой.

— Всё, что у меня было — уничтожено. Терс Мадо… погибли все. И базы, корабли… Всё. Хотя, — Аэций вдруг усмехнулся уже по-другому, — думаю, есть кое-что, что никто из моих людей не отдал бы Авроре. Пошли, — Аэций, всё так же улыбаясь, кивнул на стоящую поодаль яхту.

На полёт ушли почти сутки. Иногда Дезмонду казалось, что Аэций сам заблудился в бесконечности космоса и давно уже ищет наугад, а потом Галактион усмехнулся и сказал:

— Здесь.

Дезмонд посмотрел на экран, затем на радар. Ни там, ни там он не увидел ничего, кроме черноты, однако Аэций поправил координаты и галсами повёл корабль туда, куда только что указывал пальцем. Когда они сделали очередной поворот, Дезмонду показалось, что он видит мираж — потому что внезапно под днищем корабля раскинулся бесконечный простор планеты, усыпанной морями и океанами. Планеты, пригодной для жизни. Планеты, которой он не видел ни на экране, ни на радаре всего две минуты назад.

— Если «завеса» работает, это хороший знак, — усмехнулся Аэций в ответ на его недоумённый взгляд. — Не волнуйся, я отвечу на все вопросы. Как только сам пойму, что к чему.

Они приземлились на небольшом плоскогорье, тут и там поросшем сочной зелёной травой. Никогда бы Дезмонд, привыкший к ухоженным паркам Аркана и Нимеи, не узнал в этой небольшой поляне настоящее взлётное поле, если бы Аэций ему не сказал.

Затем они долго шли по узкой поросшей травой тропинке. Аэций был необычайно молчалив. Он то и дело замирал, вглядываясь в просветы между деревьев и иногда улыбался — грустно и невесомо. И наконец, задумавшись особенно сильно, произнёс едва слышно: «Мы были. Мы всё-таки были. А я думал, что схожу с ума».

Дезмонд осторожно коснулся его плеча, и Аэций тут же вскинулся, возвращаясь в мир живых.

— Идём, — сказал он, и теперь его голос, напротив, дышал энергией, которой Дезмонд не слышал в нём до сих пор.

В конце концов они вышли к зданию из металла и стекла, отсвечивавшего на солнце, но от того лишь ещё более терявшемуся среди густых деревьев. Аэций приложил руку к стене, и панель перед ним отъехала в сторону.

Внутри было душно и пахло пылью. От свежести дикого леса не осталось и следа. Стены здесь были отделаны серым дымчатым кварцем. Из просторного вестибюля с двумя пустыми стойками ресепшена в разные стороны убегали пять коридоров.

Они вошли в один из коридоров, — здесь царили полумрак и прохлада. Стены были гладкими, но Дезмонд догадывался, что в них находятся такие же незаметные двери как та, сквозь которую они вошли в дом. Время от времени по обоим стенам встречались мозаичные пейзажи, изображавшие незнакомые миры.