Затерянные земли

Для меня выбор определяется следующим – где у меня больше возможностей поднять Роску? Или хотя бы уберечь ее от смерти. Серебряная Легенда вторична. Хотя желанна.

Опять голова трещит… я как начинаю перебирать вариации с попыткой определения их важности, так сразу перед глазами мутнеет. Кто захочет по собственной воле работать аналитиком? Ведь это перманентная головная и зубная боль, вместе взятые, а к ней вдобавок торчащий из задницы буковый неошкуренный посох, по которому то и дело со всей дури пинает начальство с криком «Результаты?! Прогнозы?! Проценты успеха?!» И в чем счастье?

– Да-а-а… – протянул я, откладывая папку на расстояние руки от себя, показывая, что закончил чтение.

Документы моментально испарились – Клест превзошел в резвости игроков – «тихушников», моментом накрыв грудью опаснейшую папку, как в свое время отважные герои бросались грудью на амбразуру, закрывая собой грохочущий пулемет. А папка, может быть, и поопасней пулемета будет – для виртуального мира во всяком случае. Накрыл грудью и тут же подался назад, унося бумаги к светящемуся кристаллу артефакта местной телепортации. Понес документы в бронированное хранилище? Может быть… мне они больше не понадобятся. Самое важное я запомнил.

– Да-а-а… – повторил я.

– Да-да? – материализовалась рядом Баронесса, слишком уж ловко подливая мне кофе из большого серебряного кувшина. – Хотите коржики? У нас есть! С ореховой крошкой…

– И как долго хотели молчать? – поинтересовался я, глядя на пролетающую над головой красивую птицу с невероятно длинным хвостом.

– О лагере и клане?

– Угу.

– На сам поход эта информация не влияет.

– Согласен. На сам поход не влияет. Я не обвиняю. Просто спрашиваю. Ведь меня инфа касается напрямую.

– Рос, ты не поверишь даже, сколько всего тебя касается. И ты знаешь лишь самую малую часть.

– Заинтриговала. Накручиваешь, поди?

– Немного, – хмыкнула девушка. – Коржики нести?

– Нет.

– Тогда я твою долю съем! А то всем по одному коржику досталось, только ты свой не съел.

– На здоровье. Только Кире не говори.

– Почему?

– Так долго ли молчать собирались?

– Секунду…

Воспользовавшись молниеносностью своего ниндзя-класса, Баронесса метнулась к столу и обратно. Кувшин оставила, зато обзавелась большой чашкой чая и круглым коржиком с дыркой.

– Это песочное кольцо, – поправил я. – Так вроде называется. Хотел даже научиться их делать.

– Спагетти еще раз угостишь?

– Готовить только в реале умею. В Вальдире яйца не разобью… шучу, конечно, но дальше обжаривания мяса и зефира на огне не захожу. Так долго ли молчать собирались?

– М-м-м… хотела начать разговор завтра, может быть, послезавтра, если будет слишком много новых хлопот или угроз.

– Уговаривала бы, обещала бы всякое.

– Само собой. Нам нужен этот лагерь. Это еще одна наша зацепка на новом материке. Сильная зацепка. Хочешь поговорить и поторговаться сейчас?

– Нет, – качнул я головой. – Не хочу. Обдумаю все, почешу в затылке, потом, если созрею, поговорим. Пока время терпит.

– И долго время терпеть будет?

– Пока не хочу об этом, – повторил я. – Зачем хотели превратить меня в двигатель корабельный? За что так сурово? Клыки выдернуть, коготки удалить, заодно кастрировать – вот и завели мы милого домашнего котенка… ой, а чего это он так зло на нас смотрит? Я вроде бы ваши шторы не рвал, никого не кусал, когти о палубу не точил, территорию не метил, на ахающих девушек не прыгал с горловым рычанием. Так за что меня так?

– Подло, да?

– Ну… ты сама сказала.

– Уф… помнишь к тебе приходил жалующийся на свою судьбу аналитик?

– Который мечтает познать силу твоего пинка и кнута? Помню. Плакал он жалостливо.

– Я его за это уже наказала. Больше он жаловаться не станет. Но после вашей очной встречи он сказал: этого пасмурного типа вам не обуздать. По крайней мере, до тех пор, пока у него есть сила в руках и ниже… так и сказал… потому что он предпочитает жить своим умом и ходить своей дорожкой. И пока у него хватает сил держать в руках мачете и самому прорубать себе путь в житейских джунглях – он так и будет поступать, отказываясь от чужой помощи и не желая ни от кого зависеть. Крепкий, негнущийся, скрытный и одновременно искристый, если задеть – одним словом, кремень.

– Хочу мужику пиво поставить, – настала моя очередь признаваться. – Он не мог бы эти слова повторить моему отцу? Только слово в слово.

– Поэтому он и предложил подрезать тебе крылья и удалить семенники…

– Передумал я ему пиво ставить, но увидеться все так же хочется, – вздохнул я. – Как к нему пройти?

– Рос, ты слишком крут, гордись. Таких, как ты, в реальном мире сразу убивают, а не пытаются с ними договориться. Проще пристрелить. Но здесь-то, если тебя грохнуть, ты же вернешься!

– Это да-а-а… так к аналитику вашему как пройти? А ведь буквально только что мысленно их так жалел, так жалел…

– Решение уже принимала я, – будто в омут бросилась Глава Неспящих. – Но заранее дала приказ найти способ вернуть тебе силушку богатырскую позднее. Чтобы не навсегда был ты мурлыкой без тестостерона…