Затерянный клан

– Не говори больше, – попросил Ион. – Слишком тяжело это тебе дается.

– Какая разница? – безучастно произнесла девушка. – Этот тепловоз тут навсегда. Он никуда не поедет.

– Не в тепловозе же дело, а в машинисте.

– Ты думаешь?

– Я знаю. Как ты сама сказала – это всего лишь техника. Настоящий смысл – в людях, которые выбирают направление. А если умеешь его выбрать, то иди хоть пешком. И обязательно налегке. Пусть в твои вагоны лезет кто угодно и что попало – просто отцепи их и пусть летят себе, куда гравитация притянет, хоть в пропасть. Останутся только капли и ветер. А ты знай себе иди в любой сторону, свободная от всего и ото всех – никто тебя не остановит, никто не крикнет в спину. Ты любишь свой дом, я это вижу, но ты единственная из всех, кого я знаю, кто помнит, что мир домом не ограничивается, что бывают дома где-то там, за горизонтом. И быть может, есть смысл их посмотреть. Альбина, для этого не нужен тепловоз.

Альбина чуть оправила юбку. И в этом жесте не было ничего от строгой воительницы. Перед учителем стояла девчонка-переросток, кажущаяся слишком маленькой даже в такой тесной кабине.

– Не хочу выходить, – сказала она.

– Этот поезд пока никуда не едет. Ты хочешь остаться там, где нет движения?

– Нет, не хочу. – Альбина пригладила волосы. – Пойдем, я тебе покажу еще что-нибудь интересненькое.

– Тут кто-то говорил про куриные ножки? – улыбнулся Ион.

– Ага, если бы. У нас пока все кудахтающее потомство наперечет.

Они покинули кабину, спустились на землю Огорода. Альбину словно подменили – она превратилась в прежнего экскурсовода, демонстрирующего гостю достопримечательности.

– Ладно, справимся, – сказала она напоследок и сменила тему. – Идем к растениям, там есть что посмотреть. Тебе понравится.

– Где же вы почву достали? – спросил Ион, позволяя вести себя дальше по комплексу, мимо бочек с машинным маслом и бака, наполненного углем. – Сверху принесли? Земля же радиоактивная вся!

– На Огороде среди ресурсов было запасено двенадцать тонн чернозема, – ответила Альбина. – Специально на такой случай. Где мы удобрения взяли – догадайся сам.

– А что еще интересного у вас растет?

– Про картошку ты слышал?

– Конечно.

– Это хорошо. Так вот, под нее выделена половина «ватутинки». На свином жиру обжарить – пальчики оближешь! Соль, правда, в небольшом дефиците, но хватает. Там склады частично подтопило – спасли что смогли. Так, что еще рассказать можно… Капусту выращиваем, но редко. У нас на весь клан одна только баба Марина помнила, как засолки делать. Меня научила. – Альбина смущенно улыбнулась. – Результат оставляет желать лучшего, но я учусь. Банки стеклянные, конечно, здесь взять неоткуда, но я в жестянки разливаю из-под военных пайков.

– Очень хочу посмотреть, – признался Ион.

– Поверь, не хочешь. Я это делаю как неряха. Так вот, еще у нас лук растет, горох – ну, этого добра всегда навалом, хотя суп из него, сам понимаешь…

– О да.

– Что тут сказать… Запасы протеина у нас еще военные, и в полном достатке. От белковых батончиков изжога только начинается, но чем богаты, тем и рады. Витаминов полно. Есть ручная мельница, хотя в метро с зерном плоховато.

– Да, это знакомо, – кивнул Ион. – В Кресте хлеб нормальный только на северных ветках делают.

– Зато у вас с курицами напряг постоянный. Не спрашивай, я знаю. При выпечке хлеба не пробовали яйцо добавить? Надо было тебе пирожков наделать с капустой…

Альбина продолжала говорить, не замечая, как учитель немного отстал. Ион с трудом представлял, как могут выглядеть пирожки с капустой и тем более какие они на вкус, но понимал, о чем конкретно идет речь. Мысль о домашнем уюте оказалась до того сногсшибательной, что Ион забыл, куда шел. Он представил, как сидит на кровати посреди теплой комнаты с мебелью, в углу потрескивает буржуйка, на стенах висят картины Тимки и каракули Эльзы, чайник с заваркой распространяет запах лимона, а Альбина проходит мимо него с подносом, полным горячих пирожков, и ее ноги обтягивают связанные ею же колготки, и она постоянно что-то щебечет…

Учитель прикрыл глаза, помотал головой. Он не хотел прогонять наваждение – напротив, пытался закрепить его в сознании как можно сильнее. Черт возьми, эта картина стоила не только полного учебника «Флоры», но и типографии, в которой печатали этот сто раз проклятый справочник.

Они дошли до северного участка. Здесь располагался деревянный птичник. Ион почти не видел живых птиц в своей жизни, кроме случаев, когда забирал одного из учеников с Почтовой площади и наблюдал чудом уцелевшую куропатку. Зрелище было печальное, потому что пары ее уже не было в живых. Ион все гадал, как закончила свой путь куропатка – в чьем-то супе, потянувшем наверняка на хорошие деньги, или же из нее до последнего пытались извлекать яйца. Да и несутся ли куропатки так же, как куры? Ион и этого не знал.

Альбина открыла одну из клеток и вытащила недовольную птицу, от которой Ион отшатнулся. Окрас ее пестрел всеми оттенками пламени, на голове виднелся красный гребень. Птица издавала дикие звуки и хлопала крыльями.