Затерянный мир

– Слыхал, это которые великие мастера людей насильничать. Когда-то и я карличек был молодец в этом деле. Бывало в колхоз пошлют или за яблоками, или за капустой, или за картохой… Посадишь кралю в машину и айда кататься до ночи. Так накатаешься, аж яички лущатся…

– Как на Пасху?

– Ага, и на Пасху и на Рождество, и на ракла… – мечтательно закатил глаза Коля.

Карлик внимательно выслушал, а потом предложил:

– Вот, берите и читайте! – и протянул журнал Николаю.

– Ой, нет! – замахал руками тот,– я слепой уже совсем, куда там порнографию эту читать, сам читай на здоровье.

Взял свое ведерко и пошел. Карлик злобно высморкался, уселся на скамейку и стал глядеть на дорогу. Минут через пять мимо пролетел запыхавшийся и вспотевший Петр Иванович Рожок.

– Мужчина! – завопил Буцефал, швыряя на землю журнал,– у вас что-то упало!

Рожок оглянулся и увидел за спиной «Советскую милицию», раскрывшуюся примерно посередине. Он с интересом нагнулся и столкнулся взглядами с хладнокровным убийцей, взиравшим на него с разворота журнала. Мнительный Петр Иванович резко отпрянул, и с криком:

– Нееет! – побежал что есть силы домой.

«Совсем Петя плохой стал!» – подбирая журнал с грустью подумал карлик,– «Журналы не читает, тоже мне, интеллигент сраный!»

И думая подобным мрачным образом побрел в противоположную сторону. Брел, брел, и набрел на сидящего по краю тротуара Костю Семенко. Тот сидел на складном брезентовом стульчике, а на земле перед ним возвышались два картонных ящика. Один, побольше, был накрыт тряпьем, а в другом шевелилось какие-то неопределенного вида и пола животное, похожее одновременно на шакала, крысу и самого Костю Семенко.

– Карлык! – обрадовался Костя,– купи кошечку!

«Карлык» подошел поближе и глаза его злобно блеснули.

– Сколько раз тебе говорил, не называй меня так!

– Ну ладно, карлик! – миролюбиво отмахнулся Семенко,– какая разница, купи кошечку!

– На фиг она мне? – нервно отозвался Буцефал и стал оглядываться в поисках новых кандидатов на роль маньяка. Однако, их не было. Он вздохнул и сурово глянув на Костю спросил:

– И сколько просишь за это опудало?

– Триста! – выпалил Костя и показал почему-то все десять пальцев.

– Ого!

– Вместе с ящиком! – купеческим жестом продавец указал на тару, но видя, что и это не действует, он нагнулся к карликовскому уху и прошептал:

– Как другу детства, отдам за 295!

– Пошел ты,– карлик натянул Косте на голову его вязаную шапку с бубоном и собрался было уходить, но Семенко его остановил:

– Погоди! У меня же разные есть! Посмотри всех!

Карлик лениво оглянулся, и Костя размотал тряпки с другого ящика:

– У меня много еще есть, разных. Живые, правда, дороже.

Буцефал почувствовал дурноватый запах из ящика и ему стало не по себе. Преодолевая тошноту он заглянул внутрь и увидел копошащееся месиво. Ему стало совсем плохо, а неунывающий продавец-садист все гудел и гудел над ухом:

– Смотри какой товар! Обалденный! Свежайший! Сам лично ловил, все утро. Некоторые подавились правда, но все равно еще прекраснейшие.

Наугад он вытащил пару дохлых, уже задубевших котов мусороподвальной породы и выложил перед потенциальным покупателем.

– Чучела из Германии! – торжественно произнес Семенко. Карлик содрогнулся. Тут одно из чучел дико взвыло и вцепилось Косте в морду. Тот тоже завопил, разжал руки и свалился на ящик. Оттуда с визгом, мяуканьем, гавканьем рванули ранее спрессованные безжалостным продавцом звери.

Караул! Грабят! – закричал Семенко, а карлик цинично улыбаясь, вытянул из-за пазухи свой журнальчик и сунул его под Костин стульчик.

Не расстраивайся, Сема, надо тебе на крупняк переходить, нечего на мелочевку размениваться. На вот, почитай на досуге!

Костя шмыгнул носом и потянулся к журналу, а карлик с довольным видом сунул руки в карманы клифта и насвистывая ушел с чувством выполненного долга.

ОДИН ДОМА

31 декабря Петр Иванович Рожок возвращался домой поздно. Настроение было препаршивым, как и весь прошедший день. Снега не было и в помине, погода была осенней, мерзкой. Ему хотелось есть и спать. А до дома было еще минут пятнадцать ходьбы по пустынным просторам Триполья. Он шел погруженный в свои невеселые мысли и вдруг его внимание привлек странный шум со стороны пустыря, словно железо стучало по стеклу. Петр Иванович помотал головой, но назойливый стук не исчез, Рожок остановился и стал помимо воли всматриваться в темноту. Примерно через минуту из-под земли появилась чья-то голова. Петр Иванович замер как вкопанный, и вскоре смог наблюдать, как пред его замутненные страхом очи, по частям предстает, вылезающий из ямы Костя Семенко собственной персоной. Он сопел и втыкал в яму деревянный, сделанный из отломанных где-то веток, кривой крест.

«Напугал, придурок!» – про себя подумал Петр Иванович, а вслух спросил:

– Эй, ты что там делаешь?

Тринадцатилетний придурок степенно обернулся и ответил, утирая пот с лица:

– В солдатиков играю дяденька Петр Иванович…

– А крест зачем?