Затерянный мир

Сейчас соседей по близости не было, и Рожок умыванием пренебрег. Протер только заботливо старинные часы с кукушкой, оставшиеся от прежних хозяев, по причине своей неработоспособности. После вышел на прохудившееся крыльцо своей дачи и с удовольствием вдохнул ароматный вечерний воздух Ольховки. Было тихо и по-деревенски спокойно, на огороде ничего не росло и это тоже навевало покой. Как истинный городской интеллигент Петр Иванович дачу воспринимал лишь как средство отдыха.

Тут внимание Петра Ивановича привлекло, охраняющее растущие вокруг сорняки, пугало, стоящее посреди огорода. Оно шевелилось. Рожок какое-то время тупо смотрел на него, а потом сообразил, что по причине отсутствия ветра, шевелиться чучелу нет никакого резона.

Чучело состояло из разного старого тряпья, типа рваной телогрейки и старой шапки ушанки, а для устрашения неведомых врагов «заботливый» хозяин навешал в свое время на пугало консервных, пустых, разумеется, банок, которые теперь тихо позванивали в такт подергиваний чучела.

Быстро темнело. Казалось, вокруг замерли все звуки одновременно, за исключением мелодичного звона издаваемого известно чем. Рожок слегка испугался. Вернее даже не испугался, даже подумал: «Чего мне бояться?», но все же струхнул. Чуть-чуть. Трусоват был паразит, что тут поделаешь?

Потому и к пугалу подходить не стал, вернулся в дом. И дверь запер на щеколду старинную, так, на всякий случай. Мало ли что? И там… Как вы думаете, что стал делать наш интеллигентный герой-садовник делать? Правильно, из-за грязной занавески наблюдать за чучелом, пригнувшись.

Минут пять так прошло. Пугало и не думало шевелиться. Становилось скучновато. Учитель рисования сходил в умывальник, чуть не расшиб голову об часы, потаращился немного в зеркальце, потом взял свою потрепанную книженцию и снова устроился у окна, изредка бросая косые укоризненные взгляды в огород.

«…Мрачное здание всегда привлекало искателей приключений, но никто из вошедших туда не вернулся. Лишь пастухи из окрестных деревень находили порой высохшие, побелевшие черепа…»

Петр Иванович оторвался от книги, так как ему показалось, что чучело дернуло рукой. Помотав головой Рожок, через пару минут пристального наблюдения за огородом, опять уткнулся в книгу, но там описывались такие страхи, что снова стало не по себе. И когда он в очередной раз выглянул в окно, Петру Ивановичу всерьез показалось, что пугало переместилось поближе к дому.

Рожок в сердцах сплюнул на немытый пол и бормоча под нос сходил к умывальнику попить водички. По возвращении он на всякий случай еще раз выглянул на улицу и обомлел. Чучело медленно поднимало вверх рукава телогрейки!

Чувствуя, что холодеет, Петр Иванович присел и тут остатки волос на его седеющей голове зашевелились. В сгустившихся сумерках пугало двинулось с места и принялось, медленно покачиваясь ходить по огороду, не приближаясь к дому, но и не отдаляясь от него. И в звенящей деревенской тиши, отчетливо послышался далекий заунывный хор, который тянул печальными, заупокойными головами:

«Рожок! Рожок!»

Петр Иванович очень захотел вдруг еще раз проверить запоры, но ноги уже не слушались и он в бессилии опустился на табурет.

«Рожок! Рожок!»– вовсю пели голоса за окном, а пугало ходило и ходило по огороду. Такая вот ситуация.

Стало совсем темно, электричество было отключено за неуплату, а Петр Иванович никак не мог оторвать взгляд от окна и подняться с табурета.

Вдруг все стихло. Выждав для верности полчаса, Рожок героическим усилием воли заставил себя подняться, проверил щеколду и, стуча зубами, полез под одеяло…

Наутро впечатлительный учитель рисования обнаружил себя сидящим на табурете в одеяле, как ни странно целым и невредимым…

Пугало было на месте, как ни в чем не бывало.

Только ближе к полудню Петр Иванович решился выйти из дому. Телогрейка, шапка и жестянки были на месте, правда, когда Петр Иванович присмотрелся, то заметил, что сорняки на его огороде за ночь были местами вытоптаны, причем особо пострадал чертополох, а крапива поменьше. Рожку некогда было удивляться этому несоответствию и он, глубокомысленно подергав губой, удалился в дом, чтобы плотно позавтракать, а это дело Петр Иванович любил. Ну а потом конечно баиньки. Это святое.

Хорошенько отдохнув, Рожок подумал о том, а не рассказать ли кому-то из соседей о странном ночном происшествии, но решив не позориться он стал готовиться к ночи.

Закрыв все ставни и двери, оставив лишь щелку для наблюдений, он прислонил к стене грабли, взял книгу и, закончив тем самым приготовления, уселся ждать развития событий.

«Покрытые кровавым налетом обнаженные тела тихо качались на ржавых цепях…» гласила книга без обложки, и тут Петру Ивановичу и вправду показалось, что пугало пришло в движение. Он отложил книгу и прильнул к наблюдательной щели.

Пугало двигалось. Более того оно раздевалось! Когда на землю упала телогрейка, Рожок увидел, что чучело демонстрирует ему тело, покрытое кровавым налетом.