Затерянный мир

– Прекрасно, не правда ли? – заметил Левайн. – Все так гармонично. Просто чудо. – Он перегнулся через поручень и крикнул Торну: – А где моя установка?

– На подходе, – ответил тот.

На этот раз на веревке подняли тяжелый треножник с круглой площадкой наверху. На ней размещались пять видеокамер и антенна, прикрепленная к солнечной панели. Левайн и Малкольм принялись устанавливать эту конструкцию.

– А зачем антенна? – спросил Арби.

– Все материалы мы передадим в Калифорнию, через спутник. Еще мы подключимся к местной сети. Так что у нас будет масса точек наблюдения.

– И не нужно будет сидеть здесь все время?

– Правильно.

– Это и есть вышка?

– Да. По крайней мере, так ее называют специалисты вроде Сары Хардинг.

На вышку взобрался Торн, чтобы помочь ученым. В небольшом укрытии стало тесно, но Левайн этого даже не заметил. Он был полностью поглощен динозаврами – навел бинокль на стада, пасущиеся на равнине.

– Как мы и думали, – бросил он Малкольму. – Пространственная организация. Детеныши и старики в центре стада, взрослые особи – на периферии. Апатозавры используют для защиты хвост.

– Похоже, что так.

– Никаких сомнений, – сказал Левайн и вздохнул. – Так приятно убедиться в своей правоте.

Внизу, на земле, Эдди распаковал круглую алюминиевую клетку, которую дети видели еще в гараже. Высотой метр восемьдесят и метр двадцать в диаметре, из титановых прутьев толщиной два с половиной сантиметра.

– Что мне с ней делать? – спросил Эдди.

– Поставь внизу, – ответил Левайн. – Она как раз подойдет.

Эдди установил клетку между лапами вышки. Левайн начал спускаться.

– А для чего это? – удивился Арби. – Чтобы поймать динозавра?

– Напротив. – Левайн прикрепил клетку к перекладинам. Открыл и захлопнул дверцу, проверяя. На двери был замок. Он проверил и замок, не вынимая ключа. – Это клетка против хищников, вроде той, что против акул. Если что-то случится, ты всегда можешь заскочить в клетку – и все в порядке.

– А что может случиться? – встревожился Арби.

– Ну, думаю, что ничего особенного, – сказал Левайн, забираясь обратно. – Вряд ли животные обратят внимание на нас или на этот домик.

– Они нас не увидят?

– Увидят, конечно, но проигнорируют.

– А если они почуют запах…

– Нет, мы разместили вышку так, чтобы ветер нас не выдавал. А эти папоротники, если ты успел заметить, издают определенный аромат.

От листьев шел легкий терпкий запах, похожий на запах эвкалипта.

– А вдруг они решат съесть этот папоротник? – нахмурился Арби.

– Не решат. Это Dicranopterus atheoides. Он токсичен и имеет неприятный вкус. Существует теория, что впервые они стали токсичны в юрский период, чтобы защититься от поедания динозаврами.

– Это не теория, – заявил Малкольм, – а глупые сплетни.

– Почему же, определенная логика в этом есть, – возразил Левайн. – Растениям приходилось туго в мезозойскую эру из-за крупных травоядных. Стада гигантских динозавров, где каждое животное потребляло сотни килограммов растительной пищи в день, угрожали смести растения с лица планеты, пока те не выработали способ защиты. Плохой вкус, жгучие волоски, шипы или токсины. Возможно, atheoides стал ядовитым именно тогда. Настолько ядовитым, что животные в те времена не ели это растение. Поэтому он так разросся. Да вы и сами видите.

– Растения умеют защищаться? – поразилась Келли.

– Еще как! Они эволюционируют, так же как все остальные формы жизни. Растения прошли все стадии агрессии, защиты и так далее. В девятнадцатом столетии большинство теорий касалось животных – природа в красном, когти и зубы. Теперь же ученые видят природу в зеленом, корни и побеги. Мы понимаем, что растения, борясь за выживание, развили у себя многие сложные способности. Например, вступая в симбиоз с некоторыми животными, научившись предупреждать другие растения об опасности и так далее.

– Предупреждать? – сдвинула бровки Келли. – Например?

– Ну, примеров множество, – пожал плечами Левайн. – В Африке акация вырастила у себя длинные острые шипы – около десяти сантиметров длиной. Но в ответ травоядные – антилопы и жирафы – вырастили длинные языки, чтобы избежать колючек. Шипы не помогали. Тогда акация снова эволюционировала и выработала яд. Она научилась производить в листьях большое количество танина, приводившее животных к летальному исходу. Буквально убивала их. В то же время акация научилась предупреждать остальные деревья. Когда антилопа начинала срывать листья, дерево выделяло летучее вещество, которое понуждало остальные деревья в лесу выделять в листья танин. Через пять-десять минут соседние деревья становились ядовитыми.

– А что случилось с антилопой? Она умерла?

– Вовсе нет, она тоже приспособилась. Антилопы сообразили, что можно есть листья, но недолго. Как только дерево начинало выделять танин, животное переставало его щипать. И травоядные изобрели новую стратегию. Например, когда жираф ест акацию, то не касается деревьев с подветренной стороны. А переходит к отдаленному дереву. Так животные преодолели их защиту.