Затерянный мир Кинтана-Роо

Среди поломанных стволов пальм валялся помятый ржавый остов маленького бакена. Судя по его новой конструкции, бакен был установлен здесь недавно.

К полудню вернулся рыбак. Сначала о нем возвестил лай собаки, а потом я увидел маленькое суденышко с грязным треугольным парусом. Оно медленно плыло вдоль побережья, направляясь к песчаному пляжу, где вскоре со скрипом остановилось. На берег вышел сильный коренастый мужчина и стал наматывать на столб причальный канат. Выглядел он настоящим пиратом: закатанные до колен бледно-голубые пропитанные солью штаны, такого же цвета широкая, распахнутая на груди рубаха в заплатах, обветренное лицо, маленькие густые усы, повязанный на пиратский манер вокруг головы красный платок и длинный нож на боку. У него даже была золотая серьга в ухе. Одним словом, персонаж моих детских грез. Мне невольно представилось, как он держит в зубах нож. Но к моему разочарованию, мужчина просто подошел ко мне и довольно громко спросил по-испански, что мне нужно.

Я объяснил ему, что пробираюсь пешком в Белиз, разыскиваю храмы и руины и что мне нужна его помощь.

— А-а, — сказал мужчина, — ты ищешь сокровища. Я уже встречал таких людей. Есть у тебя карта?

Меня совсем не удивил этот вопрос, звучавший так естественно в устах человека с внешностью Долговязого Джона Сильвера [22]. Я поспешил уверить его, что у меня нет никаких тайн и никаких карт. Он, кажется, поверил и обещал за двадцать песо перевезти меня завтра через пролив. Место, где мы причалим, называется Кармен и еще как-то (второго слова я не разобрал), только рыбак сомневался, что я смогу пройти потом дальше, так как к югу все кокали уничтожены ураганом. К тому же теперь сильно поднялась вода в лагунах, и их нельзя ни перейти вброд, ни обойти по берегу. Но он знает человека, который живет в местечке Кармен, и попросит его помочь мне.

Обрадованный, что с переправой через залив Асенсьон все уладилось так просто, я поблагодарил пирата и попросил у него еды и пристанища на ночь.

Проснувшись на рассвете, я узнал, что из-за встречного ветра переплывать залив пока невозможно. Для меня это было полной неожиданностью. Все утро я с беспокойством вглядывался в море, бегал чуть ли не каждую минуту в хижину сообщать о малейших изменениях, казавшихся мне благоприятными. В конце концов это даже разозлило хозяина.

Через три часа он наконец счел погоду подходящей и, попросив сперва показать ему деньги, повел меня к маленькому суденышку, не больше «Лидии». С попутным ветром мы отчалили от берега, обогнули крайнюю точку острова и вышли из синих вод Карибского моря в мелкий залив Асенсьон, направляясь к отдаленным островам с манграми. Теперь было видно, что вход в залив загроможден мелями. Как я потом узнал, залив был раньше глубоким и судоходным, а сейчас он для крупных судов недоступен. До сих пор моряки пользуются очень старыми и неточными картами, новых карт или лоций для этих районов побережья не существует. Очевидно, береговая линия Кинтана-Роо никогда не выверялась, так что на всех мировых картах она может быть смещена на целых полградуса.

Однако моего капитана-пирата это мало трогало. Он вел судно прямым курсом через лагуну, а я лежал на спине, изредка провожая взглядом фламинго, пролетавших по небу. Теперь я уже привык к одиночеству и молча размышлял о всех странных обстоятельствах, что привели меня на побережье, и о всех последующих событиях, завершившихся этим вот плаванием через залив Асенсьон.

Плыть пришлось три часа. К полудню показался противоположный берег залива, мы направлялись в его юго-западную часть. Берег предстал перед нами частоколом мертвых кокосовых пальм и зарослями мангров. Через некоторое время я с изумлением заметил, что все мертвые деревья торчат корнями вверх. Видимо, сначала они были унесены ураганом, а потом приливные волны втиснули их как попало в песок корнями кверху. Мы подходили к узкой полоске песчаного берега, наполовину отвоеванного манграми. Там стояла какая-то странная хижина с крышей из пальмовых листьев. Вернее, это была одна лишь высокая крыша, поставленная прямо на песок, примитивное жилье без стен, с отверстием для входа.

Когда лодка подошла поближе, из хижины вылез оборванный старик в рубашке из сплошных заплат. Причаливая к берегу, мы вспугнули пару черных диких уток, сидевших с расправленными крыльями на поваленном стволе пальмы. Старик бросился нам навстречу, издавая какие-то странные, пронзительные крики. Видимо, он был безумным или по крайней мере слегка помешанным. Старик говорил по-испански, но, прежде чем произнести фразу, он издавал множество всяких гортанных звуков и бессмысленных слов.