играющими роль покрышек. Причем возраст вмещающих нефть и газ осадочных толщ далеко не всегда соответствует возрасту нефтематеринских отложений: отличие может составлять многие миллионы, а иногда десятки и даже сотни миллионов лет! И что самое удивительное, нефтематеринские толщи могут быть не только древнее, но и моложе пород-коллекторов!
Тем не менее равномерная приуроченность нефтяных и газовых месторождений к кайнозойским (от 25 до 55 %, по разным оценкам), мезозойским (от 15 до 55 %), палеозойским (от 20 до 30 %) отложениям, присутствие во многих прогибах нефтегазосодержащих пластов разного возраста (с девона по мел, с юры по неоген и т.д.) и приводимая статистика распространения на Земле месторождений разного возраста дают все основания считать, что основные эпохи нефтегазообразования могли совпадать по времени с происходившими на Земле катастрофами. По крайней мере, ничто не противоречит этому и не доказывает обратного.
Связь эпох нефтегазообразования со временем катастроф в какой-то мере подтверждается тем, что из всей добытой из кайнозойских отложений нефти, по данным «Википедии», около 78 % было полу
чено из неогеновых отложений, еще около 14 % — из олигоценовых и только 8 % — из эоценовых. Зачем я говорю об этом? Затем, чтобы напомнить вам, что в эоцене на Земле был золотой век и не было ни одной катастрофы. В олигоцене была всего одна катастрофа (и то на границе эоцена и олигоцена). Зато очень много их было в неогене.
Нефть и угли с повышенным содержанием металлов — отложения эпох «ядерных войн»
Гипотеза о преобразовании органических остатков, состоявших из погибших во время катастроф растений, животных, людей, других разумных существ и продуктов их жизнедеятельности, в нефть и природный газ позволяет совершенно по-новому взглянуть на некоторые специфические особенности химического состава нефти, битуминозных сланцев и природных битумов — асфальтитов, а также образовавшихся одновременно с ними угленосных толщ и других осадочных пород.
Дело в том, что нефть из многих месторождений (в первую очередь тяжелая высокосернистая) и практически все битуминозные сланцы и асфальтиты содержат повышенные концентрации ванадия, никеля, кобальта, платиноидов (в том числе иридия), золота и ряда других элементов, иногда даже урана. Особенно много в них ванадия и никеля, содержание которых достигает, соответственно, 300 г/т в нефти и 6—25 кг/т в асфальтитах и 150 г/т в нефти
и 0,3—1 кг/т в асфальтитах14
. Во многих месторождениях (в Венесуэле, Перу, на Урале и т.д.) эти металлы присутствуют в промышленных количествах.Ванадий и никель замещают железо и магний в так называемых порфириновых комплексах нефти, возникших в результате диагенетического1
’ преобразования хлорофилла и гемоглобина, а также образуют металлоорганические соединенияВ углях, углистых сланцах и других богатых органикой растительного и животного происхождения отложениях, которые накапливались в эпохи катастроф, почти повсеместно отмечаются повышенные концентрации урана (5—200 г/т)16
. Этот элемент в больших количествах присутствует и во многих других отложениях, залегающих на границе разных геологических эпох (венда и кембрия, девона и карбона, перми и триаса, мела и палеогена, эоцена и олигоцена и т.д.) и накопившихся в очень близкое катастрофам время (более точная датировка обычно отсутствует). Это небольшие по мощности отложения (от нескольких сантиметров до 20—50 м) разнообразного состава распространены на обширных площадях и содержат в десятки и сотни раз больше урана, чем расположенные выше и ниже по разрезу породы. Довольно часто в них отмечаются повышенные концентрации ванадия, никеля и некоторых других элементов, присутствующих в нефти, битуминозных сланцах и битумах.
•