Затерянный мир; Отравленный пояс; Рассказы о профессоре Челленджере; Туманная земля

— Ну и видок — жуть! — сказала женщина. — Будто и не от мира сего. Лучше бы уж переселился на тот свет, а то здесь от него толку чуть.

— Эй, проснись! — гаркнул Сайлас. — Кончай свои штучки! Просыпайся давай! Ты слышишь или нет? — Он грубо тряхнул мальчика за плечо, но тот не шелохнулся. Руки ребенка были все в багровых ожогах.

— Ну, я тебе скажу, сургуча ты не пожалела. Неужто, Сара, иначе нельзя было его разбудить?

— Ну подумаешь, плеснула лишнего. Он так меня допек, что я себя не помнила. Ты не поверишь, но он в таком состоянии почти и не чувствует ничего. Хоть в уши ему ори.

Она схватила мальчика за волосы и начала грубо трясти. Он было вздрогнул и застонал, но затем снова впал в транс.

— Ну и дела! — воскликнул Сайлас; потом, почесав подбородок, задумчиво посмотрел на сына и изрек: — На нем можно хорошо заработать. Что, если устроить ему выступление? «Чудо-ребенок, или Как это делается». Хорошее название — так и просится на афишу. Его дядюшка — фигура известная, думаю, и ему поверят.

— Ты ведь сам собирался заняться этим делом.

— У меня все сорвалось, — пробурчал Сайлас. — И кончено, хватит об этом.

— Что, уже попался?

— Я же сказал — хватит! — заорал Сайлас. — У меня руки так и чешутся задать тебе хорошую трепку, так что лучше не выводи меня из себя! — Он изо всех сил ущипнул мальчика за руку. — Вот это да! Ну и чудеса! Неужто он правда ничего не чувствует.

С этими словами он повернулся к почти угасшему очагу, вытащил оттуда щипцами тлеющий уголек и положил его на голову ребенка. Запахло горелым волосом, затем поджаривающимся мясом, и лишь тогда мальчик, вскрикнув от боли, очнулся.

— Матушка! Матушка! — воскликнул он.

Девочка в углу принялась плакать: вдвоем они были похожи на испуганно блеющих ягнят.

— Черт бы побрал твою матушку! — заорала женщина, схватив Марджери за воротник. — Перестань скулить, ты, маленькая поганка! — И она со всего маху ударила девочку по лицу.

Вилли вскочил и вцепился ей в ноги, но тут удар Сайласа отбросил его в угол. Негодяй схватил палку и начал избивать съежившихся от страха детей; несчастные крошки плакали и просили пощады, тщетно пытаясь заслониться от жестоких ударов.

— А ну-ка немедленно прекратите! — вдруг раздался решительный голос.

— Не хватало еще этой проклятой жидовки! — сказала женщина и кинулась к двери. — Какого черта ты делаешь в моем доме? Убирайся отсюда, покуда цела!

— Еще раз услышу, что дети плачут, полицию позову!

— А ну пошла вон! Не суйся, куда не просят, тебе говорю!

С угрожающим видом растрепанная женщина стала наступать на Ребекку, но та оказалась не из пугливых. Еще секунда — и они сцепились, но через мгновение раздался истошный крик, и миссис Сайлас Линден отпрянула назад — по ее лицу четырьмя струйками текла кровь. Но тут Сайлас, грязно ругаясь, оттолкнул жену и, схватив незваную гостью поперек туловища, вышвырнул за дверь. Она упала навзничь, прямо на мостовую, раскинув руки и всем своим видом напоминая полузадушенную птицу. Она погрозила Сайласу кулаком и разразилась проклятиями. Со всех сторон уже бежали соседи, которым не терпелось узнать подробности ссоры.

Наблюдавшая из-за шторы миссис Линден с некоторым облегчением увидела, что ее противница смогла подняться и без посторонней помощи доковылять до дверей своей развалюхи, громко кляня обидчика. А евреи не так-то легко забывают обиды, ибо представители этой нации одинаково умеют и любить и ненавидеть.

— С ней все в порядке, Сайлас. А я уж было испугалась, что ты ее убил.

— Она того заслуживает, жидовка проклятая. Надо поставить ее на место, пусть не суется в наши дела. А с этого ублюдка Вилли я шкуру спущу — это он во всем виноват. Ну-ка, где он?

— Они удрали к себе: я слышала, как они запирали дверь.

— Я им еще покажу!

— Не стоит сейчас, Сайлас. Соседи вокруг, только неприятности себе наживешь.

— Ты права, — пробурчал Линден. — Дело терпит. Подождут, пока я вернусь.

— А ты куда?

— Пойду схожу в «Адмирал Вернон». Может, подвернется работенка, возьмут спарринг-партнером к Длинному Дэвису. Он в понедельник начинает тренировки, и ему нужен боксер моего веса.

— Посмотрим, в каком виде ты вернешься. Мне уже порядком надоело, что ты все шляешься по пивным. Знаем мы, что это за «Адмирал Вернон».

— Единственное место, где я могу отдохнуть, — ответил Сайлас.

— А я, по-твоему, только и делаю, что отдыхаю, — ни минуты покоя, по крайней мере с тех пор, как вышла за тебя.

— Это точно! Давай-давай, крой меня на чем свет стоит! — сквозь зубы прорычал он. — Если бы вечное брюзжание приносило счастье, ты была бы самым счастливым человеком на свете.

Он взял шляпу и ушел; минуту спустя его тяжелые шаги загрохотали по огромным деревянным люкам пивных погребов.