Затерянный мир (сборник)

Как быть с ночлегом? В лагере спать опасно. Но еще опаснее ночью одному находится в джунглях. Однако, приходилось выбирать. Здравый смысл побуждал меня быть настороже, а вконец измученные тело требовало отдыха, глаза слипались сами собой. Взобравшись на дерево гингко, я попробовал устроиться на его нижних ветвях, но, представив себе, как, начав дремать, свержусь на землю и раскрою себе череп, благоразумно решил спуститься. В конце концов, забаррикадировав колючками вход, я разжег на площадке три костра и, плотно поужинав, улегся между трех огней. Через несколько минут я уже глубоко спал.

Пробуждение оказалось неожиданным и весьма приятным. Рано на рассвете я почувствовал чье-то прикосновение к плечу. Вскочив, как ошпаренный, я потянулся к винтовке и тут же вскрикнул от радости. Передо мной стоял лорд Джон Рокстон. Но, Господи, до чего же он сейчас не походил на самого себя, — весь в синяках и царапинах, волосы всклокочены, одежда изодрана в лохмотья, неизменная принадлежность его туалета шляпа исчезла, покрасневшие глаза блестели лихорадочным огнем. Он тяжело дышал, как человек, которому пришлось долго бежать. Я оторопело таращил на него глаза, но он, не давая мне говорить, быстро собирал вещи, оставшиеся продукты, оружие.

— Скорее, юноша, скорее! — отрывисто бросал он на ходу. — На счету каждая секунда. Берите винтовки, вот эти две, — остальные возьму я. Побольше патронов. Берите, сколько сможете унести во всех карманах. Так, теперь продукты. Полдюжины банок тушенки, думаю, будет достаточно. Хорошо. Все объяснения потом, по ходу дела, иначе мы погибнем.

Через минуту, еще не успев толком проснуться ничего не соображая, я с двумя винтовками под мышками и с узлами в руках очумело бежал вслед за лордом Джоном, продираясь через джунгли. Он находил самые заросшие, трудно проходимые места и устремлялся туда, не обращая внимания на колючки. Увидев высокий кустарник, он, не колеблясь ринулся в него и, потянув меня рукой за собой, повалился ничком на траву.

— Ну, слава Богу! Кажется, проскочили, — с трудом переводя дух, произнес он. — Они сейчас наверняка устроят на нас облаву в районе форта Челленджера и, хрен, кого найдут. Вот уж, небось завизжат от ярости! А?

— Ничего не понимаю, — запинаясь, прошептал я, — где оба профессора, и кто за нами гонится?

— Да обезьяны же, обезьяны. Вернее, обезьянонедочеловеки. Пресвятая сила! Ну и страхолюдины. Говорите шепотом. У них очень острый слух и прекрасное зрение, но, насколько я понял, посредственное обоняние. Так что вряд ли они нас смогут унюхать. Где вы пропадали, мил мо юш ? Вам дико повезло, что в момент их нашествия вас не оказалось на месте.

— Да уж, повезло, — не сдерживая иронии, улыбнулся я и вкратце о моих приключениях в лесу позапрошлой ночью.

— Ничего себе, веселенькая история, — заметил он, когда узнал о том, как я удирал от хищного ящера и свалился в западню, лишь чудом не напоровшись на острый, как вязальная спица, кол.

— Здесь, увы, не Лазурный берег и не Карлс Бад. Я это предполагал, но по-настоящему почувствовал прелести нынешнего «курорта» смог только, когда на нас напала эта визгливая свора. Однажды во время путешествия в Папуа Новая Гвинея мне пришлось недолго пообщаться с племенем людоедов. Так вот, я вам скажу, они в сравнении с этими чудовищами, просто — ангелы.

— А что же, все-таки случилось?