Затерянный мир (сборник)

Глава 3 Погруженные

Судьба уготовила нам засвидетельствовать кончину мира в прелестной гостиной, площадью в четырнадцать или шестнадцать квадратных футов, на всей обстановке которой лежал отпечаток заботливой женской руки. За гостиной, отделенной от нее красными бархатными портьерами, находилась комната профессора, откуда можно было попасть в спальню. Портьеры все еще висели, хотя гостиная и комната профессора, соединенные в одну большую комнату, уже были подготовлены для проведения незабываемого эксперимента. Окно и одна из дверей, та, что вела на балкон, были предусмотрительно заделаны глянцевой бумагой. Супруга профессора Челленджера постаралась сделать комнату максимально непроницаемой, по крайней мере, она казалась такой на первый взгляд. Небольшое вытяжное отверстие над дверью можно было открывать и закрывать при помощи шнура. Вентилировать комнату мы договорились только в самом крайнем случае. По углам комнаты стояли большие бочки с цветами.

– Очень деликатный и очень важный вопрос – что делать с выдыхаемой нами двуокисью углерода? Ее здесь будет слишком много, – проговорил профессор Челленджер, оглядывая стоящие у стены баллоны с кислородом. – Будь у меня побольше времени, я бы напряг весь свой могучий интеллект и обязательно решил бы эту проблему. Придумывать что-нибудь сейчас на ходу нет возможностей. Ладно, попробуем обойтись так. От цветов помощи не будет почти никакой. Итак, два баллона подготовлены к немедленному включению, значит, яд не застанет нас врасплох, кто-нибудь да успеет среагировать. В то же время призываю вас всех далеко не отходить, так как кризис может наступить неожиданно.

Через окно в заделанной двери мы видели балконное окно и открывающийся из него вид. Все было таким же ярким и великолепным, как и некоторое время назад, когда мы разглядывали округу из кабинета профессора. Я смотрел в окно и не видел ничего необычного, ни следов беспорядка, ни разрушений. Напротив, я был поражен безмятежности и красоте открывающегося вида. Вверх по вьющейся вокруг холма дороге тащился кэб, один из тех доисторических экипажей, встретить которые можно только в глухой провинции. Чуть дальше я увидел медсестру, одной рукой она толкала впереди себя детскую коляску, другой держала за руку шагавшую рядом маленькую девочку. Синеватые струйки дыма, идущего из труб коттеджей довершали идиллическую картину размеренной жизни, полной домашнего тепла и уюта. Ничто ни в ярко-голубом небе, ни на залитой солнцем земле не предвещало грозного приближения катастрофы. Все было на месте – и лес, и дома, и крестьяне на кукурузных полях, и игроки на поле для гольфа. Последние, разбившись на пары и четверки, преспокойно продолжали игру. Я ничего не понимал, в голове у меня был сплошной сумбур. В то время как я считал каждую минуту своего существования, индифферентность игроков в гольф потрясала меня.

– На них, похоже, яд не оказывает никакого воздействия, – кивнув в сторону поля, предположил я.

– Вы когда-нибудь играли в гольф? – спросил лорд Джон.

– Да нет, – ответил я.

– Тогда, молодой человек, вы ничего не поймете. Игра в гольф захватывает настолько, что перестаешь замечать, что делается вокруг тебя, – пояснил лорд Джон. – Настоящий игрок в гольф оторвется от игры только если небеса разверзнутся, настолько он занят. Ага, снова телефон звонит.