Затерянный мир (сборник)

– Я уже как-то рассказывал моему юному другу, – сказал Челленджер (он почему-то, когда говорил обо мне, всегда пользовался определениями, подходящими скорее для десятилетнего школьника, чем для взрослого молодого человека), что подъем на вершину будет нелегким. Оно и понятно. Иначе на плато никогда не смогли бы возникнуть исключительные условия, при которых нарушились общие законы выживания вида. И все же можно допустить, что где-то есть место, опытный альпинист сможет взобраться на вершину и при том этот путь должен быть совершенно непреодолим для громоздкого ящера, если бы тому вздумалось, к примеру, спуститься в долину. Во всяком случае, в том, что хотя бы одно такое место есть, я уверен.

– Чем продиктована ваша уверенность, позвольте узнать? – холодно осведомился Саммерли.

– Тем, что мой предшественник американец Мейпл Уайт каким-то образом забрался же на плато. Иначе он не смог бы зарисовать это чудовище.

– Вы забегаете вперед, профессор, оперируя непроверенными гипотезами, как фактическими аргументами, – возразил упорный Саммерли. – Я убедился в существовании плато, потому, что увидел его собственными глазами. Но пока что мы не встретили здесь ни одного свидетельства животной жизни.

– Убедились вы, или не убедились, какая в том сейчас разница, уважаемый коллега, – сказал Челленджер. – Впрочем, я рад, что хотя бы в оценке факта существования плато теперь между нами нет разногласия.

Челленджер посмотрел на вершину и вдруг, ко всеобщему удивлению, вскочил с булыжника и, схватил Саммерли за шею, запрокинул ему голову.

– Ну что, сэр, – закричал он охрипшим от волнения голосом, – теперь, надеюсь, мне удалось вас убедить, что на плато есть животные?

Из кустов, окаймляющих край вершины высунулось нечто длинное черное и блестящее. Оно удлинялось и раскачивалось над пропастью. По виду это была гигантская змея с приплюснутой, как лопата, головой. В течение минуты она извивалась над нами, сверкая на солнце кольцеобразным узором на блестящей, словно полированной коже; потом медленно втянулась обратно и исчезла в кустах. Саммерли настолько был захвачен увиденным, что какое-то время не замечал того, как Челленджер запрокидывал ему голову. Внезапно опомнившись, он отбросил его руку, стараясь восстановить status quo.

– Я попросил бы вас, профессор, найти другой способ привлекать к себе внимание, нежели хватать собеседника за подбородок. Даже появление редкого скального питона, не оправдывает такой вольности.

– А все-таки на плато есть жизнь! – торжествуя, ответил Челленджер. – И, установив эту истину, не смотря на долгое, упорное нежелание коллеги Саммерли ее признавать, мы теперь можем покинуть лагерь и направиться на запад, в поисках места, пригодного для восхождения.

Поверхность у подножья скалы неровная, каменистая; поэтому экспедиция продвигалась медленно. Внезапно мы наткнулись на нечто такое, что давало надежду. Это было место, чьей-то старой стоянки. На земле валялось несколько пустых консервных банок, бутылка из-под бренди, сломанный консервный нож и разные другие мелочи походного быта. Изодранный комок старой газеты оказался «Чикагским Демократом». Дату найти не удалось.

– Не мое, – сказал Челленджер. – Наверное, это все Мейпла Уайта.

Лорд Джон в этот момент внимательно что-то разглядывал на стволе древовидного папоротника, под которым некогда была развернута эта стоянка.

– Посмотрите-ка на это! – сказал он. – По-моему это похоже на стрелку-указатель.

К стволу была прибита щепка от какой-то твердой древесины, так, что острый конец указывал на запад.

– Конечно, указатель, – согласился Челленджер. – Что же еще? Предчувствуя опасность, наш предшественник оставил путевой знак, по которому его смогли бы отыскать его последователи. Может быть, дальше еще что-нибудь найдем.

И мы действительно нашли. Но так ужасно было то, на что мы вскоре натолкнулись. В этом месте у подножья скал простираются бамбуковые заросли, вроде тех, через которые мы недавно проходили. Пространство, занимаемое новым участком, меньше прежнего, но высота стеблей – больше. Здесь они достигают двадцати футов, сужаясь и заостряясь на конце, как иглы. На этот раз наш путь шел мимо. Еще несколько шагов, и заросли окажутся позади. Вдруг я заметил что-то белевшее между стеблями.

Просунув голову в заросли, я увидел человеческий череп. Чуть подальше в глубине покоился и весь скелет. Быстро расчистив индейскими мачете небольшое пространство, мы смогли рассмотреть печальную картину в подробностях. От одежды остались лишь небольшие лоскутки, но ботинки сохранились неплохо, и теперь обували голые кости. По всей видимости, погибший был европейцем. Золотые часы фирмы «Гудзон Нью-Йорк», авторучка на цепочке, серебряный портсигар с выгравированной надписью на крышке: «Дж. К. от А.Э.С.», – все это валялось между костями. Серебро на портсигаре почти не потускнело, – свидетельство того, что трагедия произошла не очень давно.

– Кто же он такой, этот бедолага? – сказал лорд Джон. – Ни одной целой косточки во всем скелете.