Она отдала ему Йо, а сама отправилась на поиски. Хотя там было множество мертвых веток, но они все крошились, как только она к ним прикасалась. Она заметила несколько тонких палисандровых деревьев, но Паула не могла с ними справиться одним только ножом. Не говоря уже о более толстых стволах. Она все время пыталась не терять из виду Ласло и наконец нашла подходящую ветку. Ей стоило немалых усилий срубить ее, однако она справилась, и ветка упала на землю. Когда она наклонилась к ветке, у нее появилось такое чувство, что за ней наблюдают, должно быть, Ласло уже отдохнул и подошел за ней. Она обернулась, но сзади никого не было. Ласло все еще сидел у джекфрута с Йо на руках. Негромко кряхтя, она взяла ветку и потащила ее к дереву. Орудовать ею должен был Ласло, она не подняла бы ее даже на полметра. Когда Паула подошла к джекфруту, она увидела, что Ласло заснул.
— Ласло? — Она потрясла его, Йо скатился с его рук, но она успела подхватить малыша. — Ласло! — Она снова потрясла его свободной рукой.
Он тяжело вздохнул, что-то тихо пробормотал и не открыл глаза.
— Что такое? — Он говорил так, будто был пьян.
— Ласло, пожалуйста, вы должны помочь, я не смогу поднять эту штуку.
Ласло засмеялся, и Пауле стоило больших усилий разобрать его неясную речь.
— Такого я еще никогда не слышал из уст дамы!
— Ласло, возьмите себя в руки!
Ласло с трудом перевел дыхание, поднял голову и открыл глаза, но Паула один из них увидеть не смогла, потому что он полностью отек. А тот глаз, который она видела, вызвал у нее панику. Его глазное яблоко было желто-красного цвета, зрачок настолько увеличился, что полностью закрыл голубую радужную оболочку. Что это значит?
— Ласло, что с вами?
— У меня чешутся ладони и стопы, мне нечем дышать, мне очень плохо, но в остальном все хорошо.
— Вам нужно что-нибудь съесть. Мы вдвоем достанем фрукты с дерева, да?
Он не ответил и упал на бок. Она присела на колени рядом с ним.
— Ласло, Ласло, скажите что-нибудь! Что мне сделать? Что вам дать?
— Воды! — прошептал Ласло, и Паула поспешила дать ему немного воды, которая осталась в ее фляге. Для этого она опустила Йо на землю рядом с собой и уложила голову Ласло себе на колени.
Он поперхнулся, начал тяжело дышать, жадно хватая воздух.
— Похоже, что я не вернусь с вами.
Он шептал все тише, и Пауле пришлось наклониться к нему как можно ниже, чтобы разобрать, что он говорит.
— Это была ошибка, никому нельзя убивать дронго.
— Нет, Ласло, возьмите себя в руки, эти пауки не ядовитые. Давайте, пойдемте уже. Такой мужчина, как вы! Выпейте еще немного! Вам станет лучше.
Но Ласло хрипел все сильнее. Он нашел ее руку и прошептал:
— Никому не верьте. Никому. Все лгут. Не забывайте радость. Любите.
Он больше ничего не сказал. Он больше не дышал. Она в панике пыталась нащупать пульс на его запястье, на сонной артерии, склонилась к его сердцу. Ничего.
— Нет!
Паула посмотрела на Ласло. Это было невозможно, он был слишком красивым, слишком молодым, слишком живым, чтобы так просто умереть. Она погладила его по щеке. Вчера он подтолкнул ее к тому, чтобы она дала ребенку имя. Сегодня утром он кормил ее медом, и вот только что они вместе лежали в грязи и смеялись. Этого просто не может быть. Только не Ласло, не этот здоровый, красивый, дружелюбный молодой человек. Почему такие люди, как барон Вагенбах, живут вечно, а такой человек, как Ласло, просто взял и умер? Так быстро. Это несправедливо.
Она как оглушенная сидела возле Ласло и смотрела на золотистые клочья, оставшиеся от паутины.
23 Зерна мускуса
Паула все еще смотрела на мертвого Ласло, который выглядел так, будто просто спал. Могла ли она что-нибудь сделать, должна ли была что-нибудь сделать, чтобы спасти его? Если укусы пауков не ядовиты, что же погубило его так быстро? Возможно, все-таки на Мадагаскаре водятся ядовитые пауки, которых ни один исследователь еще не обнаружил.