Затерянный остров (ЛП)

Гидеон ничего не ответил. Он просто наблюдал, как инвалидное кресло направилось дальше по коридору. Его первоначальный скептицизм начал уступать место настоящему потрясению. Глинн, который хорошо знал о терминальной стадии болезни Гидеона и о том, какое значение может иметь для него этот препарат — не собирался убеждать его в успехе. И все же он, совершенно очевидно, знал, насколько мощной была эта мотивация.

Через час Гидеон в сопровождении Гарзы следовал за инвалидным креслом по коридорам ЭИР, направляясь на первый этаж. Гидеон был не в состоянии выбросить из головы историю снадобья. Полное исцеление. Отращивание целых новых конечностей. Однако первоначальный его восторг поутих. Ни одно лекарство, сколь бы чудодейственным оно ни было, не в состоянии было исцелить врожденное переплетение кровеносных сосудов в его мозгу, которое, по словам врачей, могло убить его менее чем через год…

Тем временем он и его сопровождающие достигли пещерообразного центрального помещения — сердца ЭИР — и Гидеон был рад отвлечься от своих гнетущих мыслей. Фирма Глинна и так всегда была занята каким-то таинственными делами, прорабатывая необычные проекты, но сегодня Гидеону показалось, что служащие ЭИР выглядят еще более занятыми, чем обычно. Помещение кишело суетливой людской деятельностью: работники куда-то спешили, сталкивались, останавливались для того, чтобы перекинуться парой слов, переглядывались и трудились в поте лица. Глинн как-то сказал, что подобная рабочая среда разрушает понимание о разделении обязанностей и способствует спонтанному и более тесному сотрудничеству.

Пока они пересекали огромное, похожее на ангар помещение, Гидеон обратил внимание на один из загадочных проектов. Каждый раз, когда он приходил в офис ЭИР, этот проект казался ему больше, чем в прошлый раз. Однако чем сильнее он увеличивался в размерах, тем более неясной Гидеону казалась сама его суть. Сегодня полдюжины инженеров корпели над воссозданием детальной трехмерной модели океанского дна. Это напоминало технологичный и продвинутый проект глубоководного бурения.

Глинн поздоровался с одним из инженеров, когда они прошли мимо рабочей группы. Этим инженером была молодая женщина азиатской внешности, изучавшая пыльный манускрипт, написанный на языке, который Гидеон беглым взглядом идентифицировал как греческий. Когда они достигли двери в дальней стене, Глинн, использовав свою вмонтированную в кресло клавиатуру, набрал код, и дверь открылась, явив частную лабораторию. Внутри находился невысокий беспокойный человек с лысой, как у древних монахов, макушкой, обрамленной седыми волосами. Он эксцентрично объяснял что-то своему собеседнику, смотревшему на него с монитора компьютера — вероятнее всего, общался по Skype — и говорил на языке, которого Гидеон не знал. Обитатель лаборатории, похоже, не заметил своих посетителей и продолжал вести спор, пока, наконец, со злостью не закрыл окно диалога.

— Ох уж эти латыши! — воскликнул он, не обращаясь ни к кому конкретному.

Это был один из очень немногих сотрудников — из тех, кого видел Гидеон — кому не приходилось носить лабораторный халат. Вместо этого он был одет в клетчатый пиджак сомнительного вкуса, в комплекте с совершенно не сочетавшимся с ним галстуком-бабочкой и полосатой рубашкой.

— Позвольте представить вам доктора Честера Брока, — возвестил Глинн. — Бывшего профессора Оксфорда, медиевиста и одного из лучших мировых экспертов по средневековым манускриптам и картам. Доктор Брок, позвольте представить вам доктора Гидеона Кру, который добыл для нас эту карту.

— Говорю же, Глинн, — ворчливо отозвался Брок, лишь формально протянув Гидеону руку для рукопожатия, но никак более не отреагировав на его появление, — я не могу работать в этом сарае! Мне нужно больше пространства!

— Но вы ведь отказались от общей комнаты, — ответил Глинн по-отцовски снисходительным тоном. Маленький человек с монашеской тонзурой одарил его гневным взглядом, и Глинн покорно вздохнул. — Хорошо, я попробую поискать для вас что-нибудь более комфортное. Но на данный момент я хотел бы, чтобы вы рассказали доктору Кру как обстоят дела с картой.

Брок взглянул на Гидеона — на этот раз он изучил его более внимательно, едва ли не вытаращившись на него во все глаза.

— Надеюсь, вы не специалист по средневековью, — сказал он почти требовательно. Для такого низкорослого человека у него был удивительно глубокий голос. Гидеон невольно задался вопросом, почему этот человек так надеется, что не видит перед собой коллегу. Прежде, чем он сумел ответить, заговорил Глинн:

— Доктор Кру — физик. Вы — наш единственный медиевист. С чего бы нам мог понадобиться кто-то другой?

— Действительно, с чего бы! — фыркнул Брок, но затем вздохнул, похоже, смягчившись от елейного тона Глинна. — Ну, хорошо. Следуйте за мной.