Затерявшиеся в тайге

Огромная куча ветвей и коряг за ночь иссякла, так что и о дровах позаботиться надо. Хозяйства у нас почти нет никакого, только дом да костер, а хлопот набирается изрядно. Зато потом, когда нашли штук пять подберезовиков и Леша, наскоро обмыв их, покрошил в котелок, а мы с Толей набрали коряг и уселись поближе к костру, пришло какое-то успокоенное, безмятежное чувство. Хорошо вот так расслабиться возле огня, глядя, как гибкие языки вылизывают причудливо изогнутые коряги и ветви деревьев.

Сколько же животных мы здесь загубили... Собаку, кабана, теленка, барана, крокодила, акулу... Так мы называли живописные коряги, найденные в лесу для костра. Удивительно, до какой степени схожести они напоминали этих животных. Поистине нет пределов возможностей природы, когда она берется сотворить что-то подобное тому, что ее окружает в подвижной жизни. Баран, например, так выразительно жарился, что мне показалось: еще немного- и донесется невыносимо притягательный запах шашлыка.

У меня на этой стоянке есть и любимая коряга- персональное кресло. Она похожа на собаку, изогнувшуюся в характерном движении, когда та на бегу внезапно оглядывается и застывает. Сидеть на таком кресле очень удобно. Жаль расставаться с этой корягой - я к ней уже привык. Хоть с собой бери...

Как же быстро мы привыкаем к вещам, о существовании которых еще недавно не помышляли... Вот эта коряга... Что она для меня? А теперь- привычная вещь, собственность. Как и ложки, которые мы с Толей сделали. И вот уже подлый, хваткий инстинкт нашептывает: "Возьми! Она твоя! Она тебе пригодится!"

А вообще-то ведь именно так, постепенно и незаметно для себя самого человек становится рабом вещей. Привыкает и уже не представляет своей жизни без них. А если вдуматься, то окажется, что рядом с нами крайне немного вещей, без которых мы действительно не могли бы обходиться. Что нам нужно? Крыша над головой. Простая, удобная постель. Предметы первой необходимости в домашнем обиходе. Впрочем, такое вот определение- "предметы первой необходимости"-и оставляет как раз довольно широкую лазейку для того, чтобы протащить в нее всякий ненужный хлам.

Так чем же мы окружили себя? И не упомнишь всего. Многие вещи, приобретенные не то по горячности, не то по безрассудности - потому, что покупали другие-лежат бесполезно, забытые в разных укромных углах, и только случайно натыкаясь на них, мы вспоминаем: "Ах, черт возьми! Какая хорошая вещь! И как это я мог забыть о ней?" А раз забыл, значит, она не нужна.

Мы отказались от всего лишнего. Конечно, легко, даже приятно отказаться на время, зная, что потом вернешься к привычным, любимым вещам-своим сомнительным сокровищам, которые чаще всего имеют ценность лишь в наших глазах. Но как хорошо в эти дни, когда мы, не обремененные лишним, идем по тайге налегке. У нас есть почти все необходимое. Остальное сделали сами. Понадобилась крыша над головой - мы ее сделали. Не будь Толиной пленки - был бы шалаш. Понадобилась максимально удобная в таких условиях постель- она у нас есть. Понадобились столовые приборы - сделали. А в других вещах никакой потребности пока не испытывали.

... И снова идем по тайге. Идем, по-прежнему не зная куда, не зная даже, в какую сторону. С нетерпением ждем, когда покажется солнце. Или когда ветер разметет с неба грязные клочья и наконец откроет нам звезды. Мы идем с надеждой найти следы человека или что-либо другое, что помогло бы выйти на правильный путь.

Ноги у меня почти постоянно мокрые. Пока стоим, кеды хорошо просыхают, а я тем временем с удовольствием хожу босиком по траве. Но, как только покидаем стоянку, обувь моя при первых шагах промокает насквозь. Зато мне легче, удобнее идти, чем, скажем, Толе. А лучше всех Леше. Его ботинки, пожалуй, самая практичная обувь для переходов в тайге. Они не промокают и не столь тяжелы, как сапоги.

Было, однако, в городской нашей жизни нечто такое (не говоря, конечно, о магазине), чего здесь не хватало. Очень хотелось умыться, вычистить зубы. Да и все тело неприятно зудело, требуя мыла и теплой воды. По утрам мыли руки в траве, мокрой от росы или дождя. Кое-как удавалось и лицо тоже вымыть. А вот как зубы почистить, пока что придумать не могли.

Выход нашелся случайно. Я поднял длинную, толстую щепку, отскочившую, когда делал ложку, внимательно ее разглядел и подумал, что она может сыграть роль зубной щетки, если еще немного повозиться с ножом.

Один конец щепки я оставил толстым, другой, подлиннее, сделал плоским и тонким, а конец закруглил. Этот конец получился упругим и гибким. Щепочка очень хорошо чистила зубы, массировала десны и оставляла во рту приятный березовый вкус. Толя с Лешей тут же обзавелись такой же "щеткой" и, испробовав, заявили, что мое новшество снимает некоторые из проблем гигиены. С тех пор эта щепка постоянно обреталась в моем кармане.