Читаем Затерявшиеся в тайге полностью

Однажды, поднявшись на вершину круто выгнутой сопки, мы остановились передохнуть. И сразу же поняли, что отсюда уходить не захочется. Перед нами открылась обширная поляна, поросшая высокой травой и окруженная могучими березами с пышными кронами. Кое-где виднелась темная зелень сосны и пихты. Сухо шелестели атласные листья осин, деловито жужжал шмель на лету-и это все, что можно было услышать, прислушавшись.

Но главное даже не это. Не то, что здесь очень красиво и тихо. В безветрие в распадках бывает и тише. Впервые за все время блуждания по тайге мы вышли на открытый простор. Для нас уже стало привычным, естественным ощущение тесноты, некоей странной придавленности из-за того, что мы постоянно жили в окружении нескончаемого строя исполинских деревьев. Мы привыкли видеть перед собой чащобу, а тут вдруг лес расступился и открылись зеленые дали. Всюду, куда ни взгляни,- плавные, округлые линии сопок, словно бы покрытых зеленым шерстяным одеялом. Казалось, на нашей земле нет ничего, кроме тайги...

Удивительные чувства я испытал в эти минуты. Ощущение никогда прежде не испытанной легкости, желание подняться во встречном потоке воздуха и воспарить над этими зелеными сопками, которые издали кажутся безобидными и манят к себе, обещая лесной уют и покой, а на деле встречают труднопроходимой чащей, завалами, сумрачными лощинами и неисчислимыми полчищами своих цепных псов комаров.

Так хорошо было стоять над всем этим, чувствовать на лице теплое прикосновение ветра, а не холодное, влажное... Так хорошо, когда взгляд не упирается в стволы вплотную подступивших деревьев, а свободно устремляется вдаль...

Мы выбрали укромное место для логова-на пышной траве под старой сосной, нарубили осиновых кольев, вбили их, но пленку решили пока не натягивать: от искр костра в ней уже образовалось несколько дыр. Теперь придется обращаться с огнем осторожнее-решетом от дождя не накроешься.

Не могу нарадоваться на это райское место. Здесь явно теплее, хотя и гуляет лихой ветерок. И даже не верится-почти нет комаров. А внизу, у основания сопки, мы нашли светлый ручей и два родничка, впадавших в него. Две сотни метров, которые нужно пройти до ручья, приводят в настоящие таежные дебри. Дикие места... Глухомань... Осознается с трудом, что в нескольких минутах спокойной ходьбы существует такое мрачное царство.

Перед обедом, когда мы дружно чистили грибы, Толя вдруг вскрикнул: "Ой, смотрите! Какой-то зверь!" Смотрим с Лешей - никого. Спрашиваю: "А какой зверь?" Показывает руками: "Вот такой..." - величиной что-то вроде кошки, не более. Интересно, кто бы это мог быть...

Живности за все дни наших блужданий мы встретили немного: вспугнули зазевавшуюся жирную куропатку- почти из-под ног взлетела; неспешно поднялся тетеревиный выводок; как-то поздно вечером пролетела низко сова; суетились хлопотливые белки; бурундучки подбегали и изумленно взирали на нас, уставившись черными бусинами немигающих глаз; сновали под ногами непуганые мыши-полевки. А в небе, громко попискивая, парила какая-то хищная птица...

Прилетела бабочка-шоколадница и с детской доверчивостью уселась на мой воротник... Прибежала и застыла на раскрытой странице блокнота крошечная черная ящерка, изящная, будто украшение... А большие звери нам не встречались. Скорее всего они просто избегали людей.

В эти дни у меня не раз напрашивалось сравнение тайги с океаном. Масштабы их вполне соизмеримы. Во всей толще вод океана царит жизнь: на самом глубоком дне гидронавты видели рыбу. И тайга буквально на каждой пяди своей земли дает приют и пищу кому-то живому. Как знать, не хранит ли и тайга какую-то тайну, как хранит ее океан?.. Ведь затеряться в ее непролазных необозримых дебрях так же легко, как и в голубой глубине океана... И если находят сейчас, открывают новые виды растений (а ведь находят!), то почему не предположить, что и наука о животных может еще поразить мир совершенно необычной находкой... Сначала скорее всего это произойдет в океане.

...Это животное видели многие десятки, сотни людей. Рассказы их часто совпадали даже в деталях, и тем не менее наука официальная и сейчас отказывается признать его существование. Наука требует прямых, неопровержимых фактов, а рассказы очевидцев - случайных людей-это, увы, не факты. И все-таки время от времени вот уже многие сотни лет рассказы о встречах с серпентом"морским змеем" все равно появляются. Океан хранит еще столько тайн и загадок, что их безусловно хватит на многие поколения людей. Стоит ли удивляться, что именно в океане-безбрежном и бескрайнем вместилище жизни могла затеряться одна из загадок и самых интересных загадок животного мира... Нет-нет да и дарит океан человечеству находки, которые производят настоящую бурю в науке.

Я упомянул о морском змее для того, чтобы подчеркнуть очень важное: как сильно мы заблуждаемся, когда думаем, что все на земле уже открыто, изведано... Нет, большие открытия еще возможны. Ведь и на суше сохранилось множество

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 знаменитых чудес света
100 знаменитых чудес света

Еще во времена античности появилось описание семи древних сооружений: египетских пирамид; «висячих садов» Семирамиды; храма Артемиды в Эфесе; статуи Зевса Олимпийского; Мавзолея в Галикарнасе; Колосса на острове Родос и маяка на острове Форос, — которые и были названы чудесами света. Время шло, менялись взгляды и вкусы людей, и уже другие сооружения причислялись к чудесам света: «падающая башня» в Пизе, Кельнский собор и многие другие. Даже в ХIХ, ХХ и ХХI веке список продолжал расширяться: теперь чудесами света называют Суэцкий и Панамский каналы, Эйфелеву башню, здание Сиднейской оперы и туннель под Ла-Маншем. О 100 самых знаменитых чудесах света мы и расскажем читателю.

Анна Эдуардовна Ермановская

Документальная литература / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
MMIX - Год Быка
MMIX - Год Быка

Новое историко-психологическое и литературно-философское исследование символики главной книги Михаила Афанасьевича Булгакова позволило выявить, как минимум, пять сквозных слоев скрытого подтекста, не считая оригинальной историософской модели и девяти ключей-методов, зашифрованных Автором в Романе «Мастер и Маргарита».Выявленная взаимосвязь образов, сюжета, символики и идей Романа с книгами Нового Завета и историей рождения христианства настолько глубоки и масштабны, что речь фактически идёт о новом открытии Романа не только для литературоведения, но и для современной философии.Впервые исследование было опубликовано как электронная рукопись в блоге, «живом журнале»: http://oohoo.livejournal.com/, что определило особенности стиля книги.(с) Р.Романов, 2008-2009

Роман Романов , Роман Романович Романов

История / Литературоведение / Политика / Философия / Прочая научная литература / Психология
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное