Затерявшийся в мирах

— Перестань молоть ерунду, — перебил О’Лири заключенный. Его неприятная манера разговаривать была хорошо знакома Лафайету по темной камере в Стеклянном Дереве. — Меня зовут Лафкадио. Впрочем, это тебя не касается. А все-таки, кто ты такой? Готов поклясться, что мы где-то встречались…

— Сейчас не время препираться, — прервал его Лафайет. — Нам с Кранчем удалось бежать. Я хочу попытаться освободить леди Андрагорру, но…

— Очевидно, ты имеешь в виду Синтию. Значит, ты тоже заметан в этом дурацком заговоре? Ну подожди, ты мне за это заплатишь! И не смей приближаться к моей невесте…

— Я думал, что ее зовут Беверли. Впрочем, это неважно. Если мы освободим тебя, согласишься ли ты помочь мне отвлечь внимание гвардейцев?

— Освободите меня! — заорал бородатый узник. — А уж потом мы обо всем договоримся.

— Кранч, — позвал Лафайет. — Займись, пожалуйста, этой дверью.

Он направился дальше по коридору. Большинство заключенных спали на соломенных подстилках, но некоторые провожали его настороженными взглядами.

— Эй, послушайте, — прокричал он. — Нам удалось освободиться. Обещаете ли вы помочь нам — напасть на стражников, бегать по коридорам, орать, крушить все на своем пути, — если мы освободим вас?

— Идет, приятель!

— Договорились!

— Можешь рассчитывать на меня!

— Отлично.

Лафайет кинулся назад, чтобы дать указания Кранчу. Минуту спустя великан принялся деловито выламывать решетки камер. Заросшие бродяги в лохмотьях всех видов столпились в камере пыток. Лафайет заметил Лоренцо, теперь уже без бороды. Он протиснулся к нему:

— Слушай, нам надо действовать вместе…

Он запнулся, глядя на своего бывшего товарища по камере, который в свою очередь озадаченно смотрел на него. О’Лири вдруг подумал, что ему впервые по-настоящему удалось рассмотреть лицо Лоренцо.

— Эй, — пробасил Кранч, — я думал, ты вон туда пошел…

Он остановился:

— Хм-м.

Он недоуменно перевел взгляд с Лафайета на его собеседника.

— Похоже, у меня с головой что-то не в порядке… Кто ж из вас двоих мой приятель, с которым я сидел в камере?

— Я Лафайет, — ответил О’Лири. — А это — Лоренцо…

— Ничего подобного, меня зовут Лотарио, и я никогда в жизни не видел этого питекантропа.

Он смерил взглядом Кранча.

— Ты чего ж не сказал мне, что у тебя есть брат-близнец? — спросил Кранч.

— Брат-близнец? — разом переспросили Лафайет и Лотарио.

— Ну да. И вот еще, приятель: с чего это ты нацепил на себя этакие штаны из кожи и сапоги? Удивить меня решил, что ли?

Лафайет присмотрелся повнимательнее к Лоренцо — или Лотарио: на нем был облегающий дублет, плащ из узорчатой парчи и рубашка с оборками — все не первой свежести.

— Он совсем на меня не похож, — возразил он негодующе. — Ну, может, есть некоторое поверхностное сходство… Но у меня нет этого бездумного выражения лица, этого беспомощного взгляда…

— Что? Я похож на тебя? — воскликнул его собеседник. — Да кто тебе дал право оскорблять меня? Так, где здесь ближайшее отделение королевской почты? Я немедленно направлю сообщение нашему пресс-атташе, и уж он-то мигом наведет порядок в этом сумасшедшем доме!

— Ты здесь! — прокричал кто-то, перекрывая шум толпы. — Лафайет!

О’Лири обернулся. К нему пробирался, размахивая руками, молодой человек, как две капли воды похожий на его собеседника. Вот только одет он был по-другому. Лафайет оглянулся — человек, назвавшийся Лотарио, исчез в толпе.

— Ты-то как здесь очутился? — спросил, подходя ближе, Лоренцо. — Я рад, что ты на свободе. Послушай, я так и не успел поблагодарить тебя за то, что ты спас меня от гвардейцев Крупкина. Бедняжка Беверли рассказала мне все, что произошло. Она была так потрясена случившимся, что даже забыла, как меня зовут…

— А как тебя зовут? — перебил его Лафайет, чувствуя, что начинает сходить с ума.

— А? Ну, разумеется, Лоренцо.

— А как… — Лафайет перевел дух. — Как твоя фамилия?

— О’Лири. А что? — ответил Лоренцо.

— Значит, Лоренцо О’Лири, — пробомотал Лафайет. — Почему бы и нет? Ведь у Адоранны, Дафны, Йокабампа и Никодеуса есть двойники. Должен он быть и у меня.

XII

— Эй, ребята! — громовой голос Кранча заставил очнуться двух оцепеневших О’Лири. — Нам пора двигаться, а не то мы пропустим все на свете.

Лафайет огляделся: вокруг них никого не осталось, освобожденные узники, прихватив расставленные в камере орудия пыток, с оглушительным ревом бежали по коридору.

— Знаешь, Лоренцо, мы потом уточним, кто есть кто, — проговорил он, стараясь перекричать шум удаляющейся толпы. — Главное сейчас — освободить Свайнхильд и леди Андрагорру, которые оказались в лапах Горубла. Для тебя это Крупкин. У него дьявольский план — захватить Артезию, и что самое ужасное, похоже, ему это удастся. Мне теперь понятно, почему он не особенно переживал, когда я отказался помочь ему: он вполне мог использовать тебя, добившись помощи Свайнхильд. Впрочем, не будем об этом. Я хочу попытаться проникнуть в покои Родольфо и рассказать ему обо всем. Возможно, еще не слишком поздно, и нам удастся расстроить планы Крупкина. Ты мог бы помочь мне. Если нас будет двое, одному наверняка повезет. Я тебе все объясню по дороге. Ну, что скажешь?