Затянутый узел

Фалин все-таки разыскал Картуза раньше, чем мы. Он ушел от наблюдения в Бирюлеве на каких-то полчаса, а когда снова попал в поле зрения наших сотрудников, то в красных «Жигулях» рядом с ним сидел Картуз. Машина направлялась по Варшавскому шоссе в сторону центра. Милиция искала Картуза по всей стране. Он же, оказывается, находился у нас под боком, значит, не подозревал, что объявлен во всесоюзный розыск. Но выражать вслух такую мысль я воздержался. Самарин успел спросить, за что мы получаем зарплату, если преступники разгуливают у нас под носом.

— Чего совещаться?! Надо брать их, — шепнул мне Хмелев.

Мы совещались несколько минут, но Хмелев ерзал на стуле. Он рвался в бой. Ему не терпелось задержать хотя бы еще одного преступника.

— У Хмелева есть замечания? — спросил Самарин.

Хмелев вскочил.

— Никак нет, товарищ генерал.

— Тогда все. Приступайте к задержанию.

Наши машины выехали с Петровки навстречу «Жигулям» Фалина, чтобы пристроиться к ним. Мы должны были воспользоваться тем, что Фалин остановится перед светофором или из-за затора на дороге. Во всех случаях мы должны были помнить, что Фалин вооружен и, возможно, вооружен Картуз.

«Жигули» миновали Октябрьскую площадь, улицу Димитрова и поднялись на Большой Каменный мост через Москву-реку. Как нарочно, дорога была свободной и на перекрестках горел зеленый свет. Лишь на съезде с моста зажегся красный свет. Я заметил его издали. «Жигули» стали тормозить перед светофором. Но справа находились Боровицкие ворота Кремля. Неожиданно светофор переключили на зеленый и тут же снова на красный свет. Этой секунды Фалин не упустил. Набирая скорость, его «Жигули» пересекли Боровицкую площадь. За ними последовала лишь одна наша машина. Я увидел, что Фалин включил левую мигалку. Это означало, что его дальнейший путь — Калининский, а затем, очевидно, Кутузовский проспекты. Из Боровицких ворот выехал черный правительственный лимузин с машиной сопровождения.

— На Кутузовском не так уж много светофоров, — сказал Хмелев. — Хотел бы я знать, куда Фалин везет Картуза.

Я тоже хотел бы это знать. Ехать из Бирюлева в центр? Зачем? Чтобы выехать в другой отдаленный район или за город? Может быть, Фалин заранее облюбовал место, где собирался прикончить Картуза. А может быть, Картуз пообещал присвоенные деньги… Я мог предположить все что угодно, но только не то, что Фалин, прежде чем убить Картуза, накормит его. Когда по рации поступило сообщение, что «Жигули» повернули с Калининского проспекта на Суворовский бульвар, мне все стало ясно. «Жигули», конечно, остановились у Дома журналистов. Не предусмотрев этого, мы упустили возможность арестовать Фалина и Картуза при выходе из машины. Ни один из них не успел бы взяться за оружие…

— Второго такого случая не будет, — сказал Хмелев.

Как будто я не знал этого.

Он вышел из машины, которая встала в пяти метрах от красных «Жигулей».

Я остался в «Волге». Фалин не должен был меня видеть. Стокроцкий признался, что тогда, у Эрмитажа, Фалин наблюдал за нами из такси. Маркелов подтвердил это. И Стокроцкий, и Маркелов клялись, что не хотели вызывать меня, но Фалин угрозами и шантажом принудил их.

Весь наш план задержания летел в тартарары. К городу подступали сумерки. Когда преступники откушали бы, наступило бы самое неприятное время — ни день, ни вечер — и настал бы час пик. Время играло против нас. Фалин дожидался темноты. Иначе он пристрелил бы Картуза в Бирюлеве. Впрочем, дело было, наверно, еще в деньгах. Картуз обманул Фалина. Он и Аспирин присвоили все деньги, похищенные из квартиры Игнатова. Фалину не досталось ни копейки. Ради чего тогда он так долго ждал, старался и все организовал? Ради каких-то вещей? Конечно нет. Ему нужны были деньги, и он, этот миротворец, наверняка замыслил сначала «по-хорошему» заполучить хотя бы часть их, а потом вырвать, если удастся, остальное и разделаться с Картузом…

Вернулся Хмелев.

— Они заказали еду и бутылку водки. Бдительность у них притуплена. Предлагаю устроить проверку членских билетов.

— Отпадает. Вместо билета Фалин вытащит пистолет. Он тебя не видел?

— Слушай, есть простой выход — проколоть шину.

— Я спрашиваю, Фалин тебя не видел?

— Зыркнул раз. Он же меня не знает.

— Я же тебе говорил, чтобы не попадался ему на глаза! Какая гарантия, что он тебя не знает в лицо?!

— Все будет нормально, командир. — Хмелев улыбнулся.

Если Фалин и Картуз мирно ужинали, они могли так же мирно договориться поделить деньги.

— План меняется. Брать при выходе не будем, — сказал я. — Дадим им возможность уехать. У Картуза где-то спрятаны деньги. Не мог он все истратить. Возьмем с поличным.

— Понял, — Хмелев вышел из машины.