Затмение

– Я ничего об этом не знаю, – радуясь и смущаясь его похвале, отозвалась Аюна. – У меня пока не было случая испытать себя. Мы с Аюром всю жизнь прожили в Лазурном дворце, как в волшебном саду. Вот он поехал на свою охоту, и я завидую ему. Он пройдет испытания и вернется мужчиной, а я?

– Твои испытания тебя найдут.

«Они уже начались, хоть ты и не думаешь об этом, – подумал Аоранг. – Хоть брат императора и зовет меня своим приемным сыном, но назовет ли он меня так, если узнает, что я полюбил его племянницу?»

Впрочем, что толку гадать. Аюна с явным удовольствием проводит с ним время, но едва ли сама отдает себе отчет в своих чувствах – она лишь следует своим желаниям, как делала всегда. Порой он мечтал – вот бы увезти ее на Ползучие горы, скрыться от всех в землях мохначей и жить так, как должно мужчине и женщине, которые раз и навсегда решили быть вместе.

Пустые мечты! Они не на Ползучих горах, а в благословенной Аратте. А кроме того, Аюна уже обручена. Хоть это и скрывалось, но о грядущей свадьбе дочери государя с саарсаном накхов в Верхнем городе не болтал только ленивый. Аоранг поглядел на нее страстным и горестным взглядом. Что же делать?

«Я знаю, что ты меня полюбил, это ясно как восход солнца. Да иначе и быть не может – как можно меня не полюбить? – думала Аюна, глядя на страдающего юношу. – Так почему ты молчишь? Скажи, что любишь меня больше всего на свете, больше жизни! Скажи, что хочешь быть со мной, что никогда от меня не откажешься!»

Но он ничего такого не сказал. А вскоре и вовсе уехал. И вот теперь они возвращаются. Царевна помнила – сразу после возвращения охоты должен пройти главный свадебный обряд, после которого она станет женой Ширама. Нет, не бывать этому!

Аюна нахмурилась, отпустила кулон и обернулась к служанкам и страже:

– Следуйте за мной! Мы возвращаемся в Лазурный дворец.

* * *

С открытой галереи, увитой плющом, Аюна глядела на отца, неспешно поднимающегося по широкой лестнице. В полушаге за ним, почтительно склонив голову, следовал его зять Киран, что-то оживленно рассказывая повелителю. Тот кивал, в конце концов остановился, повернулся к слугам, что-то сказал – царевна не слышала что. Она только заметила, что напряженное лицо отца несколько прояснилось. Он улыбнулся зятю, и тот, быстро развернувшись, сбежал с лестницы. Ардван, продолжая улыбаться, сделал еще несколько шагов, и царевна наконец решилась выйти ему навстречу.

– Отец…

Она выступила из зелени широких листьев и склонила голову перед властителем Аратты, как того неукоснительно требовал придворный обычай.

– А вот и ты, милая! Я вижу, ты уже готова? Мне сообщили, твой брат уже у ворот Нижнего города. Скоро он будет здесь…

– Отец, я хотела поговорить с тобой… – Она сглотнула вставший в горле ком. – Это очень важно…

– Сейчас не время, – остановил было ее Ардван, но вдруг ощутил, что голос дочери совсем иной, нежели тот, каким она просила себе новые украшения или чужедальние диковины. – Что случилось? На тебе лица нет! Ты что, не рада возвращению брата?

– С ним вернулся Ширам, – тихо проговорила Аюна.

– Да, это так.

– Я не желаю выходить за него замуж.

Ардван замер, уставившись на дочь, как будто вместо юной девицы перед ним вдруг появилось неведомое лесное диво. Затем крепко взял ее за запястье:

– Пойдем со мной!

Аюна безропотно повиновалась, но сердце ее колотилось за решеткой ребер, словно желая выскочить из груди.

Отец привел ее в скудно обставленную залу, вдоль стен которой на длинных полках громоздились тысячи исписанных свитков. Поглядев, плотно ли прикрыта дверь, он отпустил девушку и бросил:

– Ну, рассказывай, что ты там удумала. Что за блажь пришла тебе на ум?

– Я не выйду за Ширама, – срывающимся голосом, но оттого не менее уверенно объявила царевна.

– Отчего?

– Я не люблю его.

– Но вы обручены перед богом и людьми – а значит, ты должна.

– Можешь наказать меня как пожелаешь – я не сделаю этого.

Ардван упер в дочь тяжелый, испытующий взгляд:

– Неужели то, о чем судачат во дворце, правда? Я не желал верить в это, не желаю и сейчас. Ты и мохнач – ничего глупее и придумать нельзя!

– Да почему?! Он вовсе не такой уж…

– Замолчи! – прикрикнул властитель Аратты и обвел рукой зал, указывая на кипы свитков, громоздящиеся на полках вдоль стен. – Смотри, знаешь, что это такое?

– Нет…

– Вот это, кругом – признания заговорщиков, умышлявших погубить меня, а заодно и вас. Бо́льшая часть людей, указанных в этих свитках, уже мертвы. Но скверна не искоренена. Она где-то совсем рядом! Даже среди накхов есть те, кто склонен к мятежу. И мне нужен вождь их народа. Он будет моей опорой…

Аюна нетерпеливо слушала его, едва сдерживаясь, чтобы не перебить и не воскликнуть: «Ты ошибаешься, отец!» Прежде она не посмела бы возражать Ардвану, когда речь шла о государственных делах. Если он утверждает, что накхи нужны ему, значит так оно и есть. Но Киран сказал, что все это вот-вот изменится и отец еще скажет ей спасибо за отказ…