Затмение

– Никуда я не пойду! – устало подняла голову девочка. – Я с Мазайкой останусь.

– Мазайку я, так и быть, не трону, – безразлично взглянув на мальчика, бросила Локша. – Если суждено ему – выживет, а нет – так мне до того и дела нет. А ты со мной пойдешь.

– Не пойду! – отрезала Кирья.

– Нет? – удивилась Локша. – На Дядек, что ли, надеешься? Или не помнишь ее?

Добродея подняла кулак, и Кирья заметила в нем белое обрезанное перышко – ту самую беззвучную свистульку. Еще миг, и потерявшая волю стая бросится наутек…

– Убирайся! – процедила Кирья, переполняясь холодной яростью.

Она вновь поднесла к губам костяную дудку Калмы. Вокруг будто вихрь пронесся. С деревьев наземь полетели ветки, закряхтели стволы, держась корнями за холодную землю. Зажатая в кулаке Локши свистулька вдруг раскрылась подобно цветку да и развалилась вовсе. Словно осознав это, стая с рычанием обернулась к хозяйке керемети.

– Теперь попробуй совладай с ними! – торжествующе крикнула девочка.

Не слушая ее, Высокая Локша крутанулась на месте. Руки ее обернулись широкими белыми крыльями. Она всплеснула ими и в единый миг исчезла в рассветном небе.

Тут же забыв о ней, Кирья бросилась к Мазайке. Теряя силы от усталости, она прильнула к холодному телу:

– Ну давай же, родной, оживай! Умоляю тебя, оживай!

Еще долго она шептала и уговаривала его, грея своим теплом, пока наконец не услышала над самым ухом тихий, но вполне различимый вдох.

Глава 15

«Меня зовут Зарни»

Вожди ингри со всего лесного края прибывали вразнобой – дорога до Вержи была трудной и долгой. Они шли со своими ближними, торопясь успеть к сговору перед женитьбой Учая, пропустить который было бы немыслимо. Еще бы – два известных в окрестных землях рода должны были объединиться и, возможно, основать третий, совсем новый род. Такое и прежде случалось, хоть и нечасто. Но в этот раз рассказывали, что у Лосей с берегов студеной Вержи – большая убыль в людях. Так что остатки рода Толмая вполне могли пойти под руку главы рода Карью.

К тому же всеми ими двигало любопытство. Слухи о том, что вержанам достались неисчислимые арьяльские сокровища, достигли даже самых далеких уголков Ингри-маа.

Мало кто из гостей забирался так далеко в полночные леса. А за рекой и вовсе никто не бывал. Как близко здесь нависает рыжая, уже побеленная снегом Холодная Спина! Почти никто из южных ингри не видал ее своими глазами, но все слыхали былички о людоедах-мохряках и огромных клыкастых, во всем послушных им великанах. Да и без мохряков, рядом – те самые края, откуда в земли людей лезут чудовища. И как не страшно было роду Хирвы поселиться на самом краю мира живых?

Селеньице вержан на высоком берегу выглядело очень неказисто – ни дать ни взять пара дюжин разбросанных в траве пожухлых кочек, окруженных огородами. Но над ними на холме, за частоколом, высился удивительный, невиданный Большой Дом. Прибывающие неодобрительно косились на башню Джериша, шепотом призывая себе в защиту предков-покровителей. Явное же обиталище нечисти, добрые люди такого отродясь не строили. И так уже выше сосен и продолжает расти – зачем? Видно, эти вержане, соседствуя с лесными нелюдями, и сами уже стали малость чудноваты.

Приходя в селение над рекой, вожди первым делом искали взглядом могучего Урхо, о силе которого рассказывали всякие небылицы. А услышав горестную весть, что старший сын Толмая убит в бою, приходили в недоумение. За кого же отдает свою дочь глава рода Карью? Когда вержане украдкой тыкали пальцем в костлявого парня с просединами в темных волосах, с надменным видом ходившего в сопровождении нескольких таких же, как он, юнцов, гости хмурились – уж не подшучивают ли над ними? Не мог же могучий вождь Тума сговорить свою единственную красавицу-дочь за этого мозгляка!

Но Тума лишь сумрачно хмыкал и говорил, что в голове у жениха его дочери умных мыслей больше, чем во всей общинной избе. А вержанки в ответ на расспросы тут же начинали с жаром рассказывать о воинской доблести Учая, о том, как он спас род Хирвы от полного разорения, как выпроводил арьяльцев, отомстив за смерть отца и брата…

Доносились до прибывших и другие слухи. Кое-кто шепотом сообщал, что молодой Учай знается с нечистью; что по его вине погибла чуть не половина мужчин рода Хирвы; что его за это изгнали, а он призвал на помощь арьяльских мертвецов и вернулся…

Гости качали головой, не зная, верить своим глазам или чужим словам. Однако те, кто говорил с ним, втайне рассказывали ближним, что от юного вождя веяло жутью. Будто бы в глубине его бледно-голубых глаз виделось что-то темное, угрожающее, будто дым лесного пожара…

Но это говорили уже потом, после всего, что случилось. А тогда никто не утруждался заглядывать самозваному мальчишке-вождю в глаза.

Когда число прибывших перевалило за две сотни – неслыханное дело в землях ингри! – новый глава рода Лосей созвал вождей племен в общинной избе. Могучие мужи садились за накрытые столы, пытаясь сообразить, кого чествовать. Почему Тума не приветствует их, а сидит вместе с ними, будто он тоже здесь гость?