Затмение

— Откуда тебе известно про пленных? — спрашиваю я, догадываясь, что внятного ответа не услышу. Можно было бы прибегнуть к физическому воздействию или давлению на «орка» через безопасность его сына — но не до того мне сейчас. Да и не суть важно сие. Ну, возможно кто-то из «орков» сбежал — я если честно не интересовался. Или какие-нибудь другие киерены — умудрились понаблюдать за жизнью в нашем лагере, оставшись незамеченными нашим караулом.

И да — плененные киерены работают на стройке — роют ров и вкапывают колья в землю. Под охраной разумеется.

— Степь, — обтекаемо пожимает плечами вождь. — В ней трудно что-то скрыть…

Ну «степь» так «степь» — примерно такого вот расплывчатого ответа я и ожидал. Не суть пока. Но если представится возможность — мы с ним об этом после, все же потолкуем.

Стараюсь аккуратнее подбирать слова:

— Мы не враги киеренов. И не мы напали на твоих сородичей первыми… Впрочем — это неважно. Вы так живете и я это понимаю… Но мы — друзья нугари. С вырезанным родом киеренов — мы вынуждены были так поступить, потому что они сами — первыми хотели напасть на наших друзей. А друзей своих мы защищаем — как себя! Мне жаль, что так случилось. На самом деле… Но теперь — все в степи знают, как мы верны своим друзьям и данным им обещаниям.

Вождь уважительно наклоняет голову. Похоже, что вполне даже одобряя мои речи и прозвучавшую в них позицию.

— Меня интересует — откуда пришли те «большие люди», которые захватили поселение нугари? Чего они хотят? Какие действия планируют в дальнейшем? На каких условиях, киерены заключили с ними союз? И само-собой — что вы делали в поселке, почему твой отряд ушел оттуда и что там происходит сейчас? В общем — всё, что ты можешь мне рассказать, вождь Таксан!

— Да, мы принимали участие в нападении, — теперь вождю киеренов, похоже приходится не менее тщательнее моего — думать о том, что сейчас прозвучит, — Но мы с моими воинами ушли оттуда сегодня ночью.

— Почему?

— Всё имеет свои пределы. Во время набегов — мы убиваем, берем чужих женщин силой и отбираем добро тех, на кого нападаем. Мы воруем их детенышей и самок. Но мы не снимаем живьем кожу с наших врагов, не сжигаем их на кострах и не разбиваем головы чужих младенцев о камни и стены. Не сажаем людей на кол. Это недостойно воинов и неправильно… кем бы ни был твой враг. — орк задумчиво пожевал губами, словно решая продолжать или нет. И все же добавил. — Эти пришельцы совершали подобное привычно и даже получали удовольствие от того, что делают. Мы — я и мой род: не желаем иметь таких союзников. Тем более, что они не считают нас равными себе. Мы для них не друзья, а слуги. Возможно даже — будущие рабы… Как и нугари… Может — чуть выше положением, но рабы. Я понял это. Увидел во взглядах больших людей. Так как они смотрели на нас — смотрят на тех, кого презирают и хотят обмануть. Рано или поздно: они и нас захотят… — поколебавшись пару мгновений, вождь Таксан принимает из моих рук протянутую флягу и прикладывается к ней… Возвращает с признательным кивком и продолжает:

— На нашей земле так было всегда: киерены нападали на нугари, а нугари убивали киеренов. Но никто: ни те, ни другие — никогда не пытались сделать весь недружественный народ своими рабами. Прости — я, наверное — путано обьясняю. Просто у нас своя история…

— Я понял о чем ты, вождь. — перебиваю его я, — Мне вполне доступно все о чем ты говоришь, потому что на нашей земле все происходит примерно так же. К тому же и эти люди и мы — пришли из одних земель. А вместе с нами — в вашу степь пришла новая жизнь. Беспокойная и тревожная. Так уж получилось и по-другому не будет. И в ней все будет совсем не так просто и однозначно, как раньше… Послушай и ты меня, вождь Таксан, — я проникновенно и значительно понижаю голос, стараясь вложить в него максимум убедительности, — Может и вам стоит немного пересмотреть кое-какие вековые традиции и обычаи прошлого и задуматься о будущем? Тот из вас, кто сможет сделать это первым, раньше других — сможет изменить свое положение и уберечь свой род от грядущих ненужных проблем. Все эти изменения могут не просто: не нанести вреда по-настоящему умному и прозорливому вождю — напротив, они могут возвысить его…

Змеем-искусителем, не мигая — смотрю в янтарные глаза орка.

У него есть амбиции и неоплаченные счета к своим соплеменникам — ох и есть! Еще какие! К тем же соседним кланам, в свое время воспользовавшимися слабостью позиций его рода…

Ну, а чем черт не шутит? Может и сыграет моя ставка. Прямо сейчас. Потом — оно тоже неплохо будет — ибо теперь по всему понятно: крутая заваруха здесь надолго и всерьез завертится… Но лучше бы прямо здесь — нам с ним друг друга услышать и понять…

…Услышит он меня?

Должен, по идее!

Ибо ничто так не способствует отказу от предрассудков: как слабость, бедность, неисполненная месть и острое желание «приподняться» над теми, более успешными сородичами-«козлами» — кто еще вчера не слишком-то скрывая жалостливое презрение, едва лишь кивал пренебрежительно, в ответ на твое приветствие.