Затмение

— Не берите в голову, парни. Больше из моих никто не в курсе, — оглянувшись по сторонам и понизив голос, внезапно произносит О’Конелл, — я все понимаю: без умысла, в бою. Война — дело такое. В драке всякое может случиться. Я и сам четыре года назад при задержании в похожей ситуации побывал…

Залипаю, так и не успев устроится покомфортнее.

Но не столько от слов сказанных ирландцем, сколько от тревожного сигнала локатора. Он прямо взвывает сиреной!

Какое-то время стою — замерев манекеном в витрине… Определившись — окончательно привлекая внимание, высоко поднимаю ладонь.

— Огорчу, парни! Не время еще квасить! — обрываю пьянку на взлете.

— Чего ты, командор? Враг повержен, бусурмане отступили…

— Скажи еще: «нугари наш», Валя… Подкрепление с орды идет! Джихад не кончается! Тьфу!

— Откуда ты..? А, ну да, — вслед за нашими поднимается О’Конелл. Вполне резво и никак не по-стариковски. Здоровые суставы у шерифа, видать. Как и у Сергеича. — Сколько их?

— Землян около двух сотен примерно! — до чего же я устал, как та птица-говорун — на трех языках одну и ту же инфу расшаривать. Впору штатного переводчика заводить, — Аборигенов примерно столько же… Поднимайте людей, командиры. Всех на стены. Мастиф, Шептун — к воротам. Сергеич со мной.

…Вряд ли башибузуки так оперативно среагировали на ночное нападение. Еще маловероятней, что их портал настолько близко. Если они его заранее не перенесли, конечно. Думаю, они направлялись сюда планово — просто как на свежесозданную базу, на усиление или для развития дальнейшей экспансии — а тут мы, красивые, нежданчиком нарисовались!

Хотя, вероятнее всего, именно этот отряд уже целиком и полностью в курсе произошедшего — народу из городка разбежалось на батальон. Вот они видимо и решили приблизиться — посмотреть и прикинуть, ну а вдруг нас отсюда «по-горячему» выбить получится. И вообще шансы на успех штурма оценить — если таковые имеются.

Очень хорошо, что мы раньше них сюда успели!

Ну а теперь — мы за стенами. Это козырь. Да еще, в отличие от бородатых — весьма богаты лучниками. И про подземный ход они не в курсе. А если и в курсе, то и мы о нем осведомлены. И теперь по нему не подобраться, как это на грани фола удалось ночью нам. Да и устали после перехода их бойцы. Впрочем, как и наши. Отдых не только лошадям нужен. Люди тоже не железные.

— Биться будем или как-то договариваться? — не то спрашивает, не то размышляет вслух О’Конелл.

— А сам, что думаешь?

— Не договоримся, — громко и категорично цокает языком ирландец, — Даже если они сделают вид, что готовы к миру — это ненадолго, пока не сочтут, что подходящий момент настал. Да и месть теперь у них к нам… Хорошо бы — пострелять по ним отсюда, со стен. Выбить хотя бы часть самых рьяных и смелых.

— Согласен с тобой. Вот только — пойдут ли они под стены? Месть — местью, но ведь не совсем уж без ума.

Стоим, по пояс укрытые частоколом. В очистившееся с рассветом — ясное, голубое небо за нашей спиной, уходит толстый столб дыма, поднимающегося от все еще окончательно незатушенного особняка. Оттуда тревожно и бодряще тянет свежей гарью.

Со стороны, наверно неплохо выглядим. Эффектно. Нарядно. Хоть сейчас на книжную обложку или афишу блокбастера. «Ирландец, Горан и неудержимые». Опять криво шучу. Ну, вы уже в теме моей слабости.

Противник мешкает. Или не торопится. В конце-концов, похоже определились. Их всадники спешились, сгруппировались и построились. Встали в стенку. На флангах — конные киерены.

— А ну-ка, попробуйте пристреляться, — прошу Гарлана. — Хоть продемонстрируем, что можем.

Вождь, сомневаясь качает головой, но все же негромко отдает соответствующее распоряжение.

Смотрю на шерифа.

— Ваши арбалеты добьют?

— Добьют, но болты убойную силу на такой дистанции потеряют. Эх, сейчас бы мне сюда «злое черное ружье». Хоть одно, — мечтательно вздыхает «потомок великого волка».

— И станковый пулемет, — беззлобно подстёбываю шерифа я.

— Ну тогда, мы бы точно: «сделали Америку великой снова», — как говорил старина Донни, — крякнув, смеется О’Конелл

— Не станет их главный командир с нами в переговоры вступать. Если начнет терки тереть — скорее всего, по их понятиям, авторитетом рискнет. Им сейчас мстить надо. Мы же их умыли. Так что, скорее всего — джихад неверным уже обьявлен. — вслух замечает Сергееич. — В их привычном стиле.

— Тебе виднее, конечно. Всегда поражала подобная тупая наглость свойственная южанам. Наехать внаглую, а выхватив ответку — совершенно искренне посчитать себя невинными жертвами.

— «Дикий народ — дети гор». И вообще, как давно всем известно: «восток — дело тонкое»! — влезает вездесущий Валентин.

— Да, какой восток? Европа же. — удивляясь, пожимает плечами Мастиф.

— Да они, один хрен: «отуреченные». За столетия османского ига-то. Янычары — одно слово.

— Ну так-то, да, — соглашается правая рука Валеры Зимнего.

— А вы чего здесь третесь? Брысь к воротам…

Под залпами вражеская стена щитов почти не колышется. Понимают, суки, что дистанция практически предельная для эффективного выстрела из луков.