Затмение

— В самом деле, Лас, — сказал Плющ, — чего ты так на моего отца взъелся? Перед тобой он ни в чём не виноват…

— Помолчи, Плющ. — Теперь Лас говорил с твёрдостью, которой даже велк Зор редко мог похвастаться. — Я хочу, чтобы все присутствующие здесь знали правду. Этот человек, — указал молодой сталкер на Нурса, — вступил в сговор с врагами и долгое время скрывал это! Это он был их агентом на Сталкерре, написал и распространил то лживое воззвание! Зелма доказала это, сравнив почерк!

— Но, Лас… — в недоумении сказал Плющ, переводя взгляд с друга на отца и обратно. — На мой вопрос Зелма ответила, что она не смогла установить по почерку, кто был агентом…

— Она скрыла эту информацию от тебя, чтобы ты в те критические для деревни часы не наделал глупостей и этим не помешал нам защищаться. Правду она доверила мне одному. Мне было поручено проследить за велком Нурсом, в любой миг знать, что он делает. И незадолго до начала восстания я заметил, как он, стоя за своей баней, печатает что-то на экране браслета! И это явно была не рабочая переписка с Зелмой! Что, нечего сказать в своё оправдание, уважаемый велк?! Вот так-то! А ты, Плющ, думал, что твой отец — самое безгрешное существо в деревне и всё такое? А вот и не-ет…

— Не смей так говорить о моём отце! — крикнул Плющ, вскочил на ноги и заехал кулаком Ласу в лицо.

Тот не остался в долгу и ответил симметрично. В следующую секунду оба катались по снегу, молотя друг друга кулаками.

— Эй, немедленно прекратите! — воскликнула Иша и на пару с Ксюней принялась разнимать сцепившихся парней.

К ним подключился и велк Зор, так что вскоре Лас и Плющ с кровью на лицах находились в сагни друг от друга, удерживаемые руками взрослых и напряжённо смотрящие друг другу в глаза.

Обоим Зор отвесил по затрещине, а потом проговорил:

— Так, теперь давайте разбираться. Если что, я слышал всё, что сказал Лас, поэтому и у меня возникли некоторые вопросы. Нурс, это правда? Только не ври: я сразу это почувствую. Итак, я жду ответа.

Иша с испугом взглянула сначала на Зора, затем на мужа, который сидел на снегу, опустив глаза. Открыла было рот, но так ничего и не сказала: наверное, потрясение было слишком сильным.

Остальные тоже смотрели на Нурса — с ожиданием, что же тот, наконец, ответит.

Прошло несколько секунд. Вдруг велк вскинул голову и, по очереди глянув в глаза всем, спокойным голосом сказал:

— Да, это правда. Долгое время я служил тем, кто наблюдал за вами, кто придумывал, как вас можно использовать, кто готовил сегодняшнее нападение на Сталочную. Они нашли меня в лесу пять лет назад, увидев на снимках, сделанных разведывательным беспилотником с орбиты, мой домик в нескольких врестях от Трубы. Естественно, это их заинтересовало, и они послали ко мне пару переговорщиков, чтобы завербовать меня в качестве своего агента влияния на Сталкерре. Я тогда был ещё настроен против этой, как казалось мне, прогнившей системы, поэтому согласился. Мне дали защищённый браслет, чтобы держать связь, и сказали временами незаметно проникать в Сталочную и подбрасывать туда, а именно — в дом Совета, клочки брешти с информацией о мире (я имею в виду всю обжитую Галактику) и с угрозами в адрес велков, которые противились прогрессу и не желали разделять моих теорий о мире, выведенных мною ещё до моего побега. Звездопад должен был стать поистине эпохальным событием в истории нашей деревни, дать нам понять, что есть что-то и по ту сторону неба, — а в итоге лишь вызвал у нас сверхспособности и привёл к изобретению вредомеров… Кстати о вредомерах… Лас, тебе когда-нибудь приходило в голову, как твой отец мог придумать их конструкцию?

— Ну… — замялся юноша. — Ведь всем было известно, что он умный и трудолюбивый сталк… Мне он всегда говорил, что на него будто снизошло озарение, и он собрал первый прибор; когда понял, что тот работает, — ещё один… и так далее…

— Я какое-то время назад разобрал свой вредомер полностью — вон, Плющ может подтвердить… И знаешь, что я обнаружил? В устройстве были части из материалов, которых в деревне нет и быть не могло! Стеклянная трубка с инертным газом, обмотанная металлической фольгой; аккумулятор, для такого устройства практически вечный, заделанный в деревянный корпус; шарнир, на котором был закреплён молоточек… Плющ, тебя ничего из этого тогда не удивило?

— Я… не думал, что… всё это не могло быть сделано здесь… — промямлил Плющ. — В конце концов, все знали, какой умелец отец Ласа…

— При всём его мастерстве, чтобы изготовить из имеющихся материалов рабочий дозиметр — хотя бы один! — потребовались бы месяцы упорного труда. И то в таком случае прибор бы не работал. Единственное объяснение тому — это что и твой отец, Лас, тоже служил мятежникам. Прости, но это правда: в один из своих недавних сеансов связи я задал им вопрос об этом и получил чёткий, недвусмысленный ответ. Так что я не один в этом замазан, как оказалось.

— Это ложь… — прошептал Лас. — Этого не может быть…