— Да, позволим, — ответил Нурс и поднялся на ноги. — Пойми, никто не может быть виноват абсолютно во всём. Например, в том, о чём не знал. Или не догадывался… Иша, оставляю мелкого тебе. Только, чур, без глупостей!
— За кого вы нас принимаете… — усмехнулся Омель и тут же скривился от боли в голове.
— Ну всё, пошли тогда, — сказал Нурс и первым вышел наружу.
Вслед за ним баню покинули Лас, Ксюня и Плющ.
Омель зевнул и привалился к стене ещё и затылком, снова стиснув зубы от всплеска боли под шапкой.
В конце концов, все они устали. Это был длинный день, который однажды должен был закончиться…
— Отец, я тут подумал… — сказал Плющ, когда они всей компанией направились к дому Ласа. — Если ты знаешь о предстоящем новом нападении, то, может, расскажешь об этом военным?
— Да, Плющ, я так и сделаю. Сегодня же, пока ночь не продлилась слишком долго. Ведь нападение начнётся до рассвета… а нам всем ещё надо выспаться перед тем, как придётся убегать, скрываться и защищаться. И тогда будет уже не до сна…
— Заносите, — сказал Миронов, распахивая изнутри дверь дома у северной окраины, выбранного для содержания пленных экологов.
Командующий войсками планеты был всё в том же боевом комбинезоне, только без шлема, который лежал в углу на одной из лавок.
Четверо бойцов из тех, что были отправлены в лес, внесли в помещение два тела — Джорджа Каспера и Рауля Мванзу; повинуясь жесту подполковника, опустили их на пол у дальней стены по разные стороны от стоящего рядом стола и вышли.
А Миронов подошёл к столу, порылся в лежащей на нём аптечке (личной, со множеством дополнительных препаратов, которые еле помещались в запасных кармашках контейнера) и зарядил в инъектор содержимое одной из ампул. Шагнул к экологам, опустился на пол и вколол обоим по половине объёма мутно-зелёной жидкости.
Затем он отложил инъектор, снял с пленных коммы, взял со стола две пары наручников — также из личных запасов, до этого покоившихся в наспинном кармане брони комбинезона, — и приковал ногу каждого эколога к одной из ножек стола. Закончив с этим, встал, сложил аптечку и отработанным движением отправил за спину, в специальное углубление между слоями брони из металлопласта со встроенной кевларовой сеткой. Потом вынул из нагрудного кармана комбинезона аккумулятор, подошёл к стене, подсоединил к клеммам выключателя и нажатием кнопки замкнул цепь; помещение осветилось белым сиянием электролампочки над столом.
«Хоть что-то уцелело из техники», — подумал подполковник и сел на лавку около двери, чтобы видеть сразу обоих пленников, которые скоро должны были прийти в себя.
И точно. Зашевелились, застонали («Эх, и почему вы шлемы не носите?..»), попробовали сесть, но обнаружили, что прикованы. Раздались два потока невнятной брани — на английском и каком-то незнакомом Миронову языке. Экологи подёргались, стремясь встать, но не вышло; у них получилось только сесть, опираясь спиной и затылком на бревенчатую стену. Стол при этом они не сдвинули и на сантиметр.
Вскоре, когда запас красноречия у пленников был исчерпан, их внимание обратилось на Миронова, который сидел на лавке и наблюдал за всеми их телодвижениями.
— Вы кто? — спросил Джордж по-английски, первым объективно оценив ситуацию.
Рауль похлопал ладонями по одежде — судя по всему, в поисках своего оружия; не найдя оного, прошептал что-то невразумительное и затих.
— Я командующий федеральными воинскими силами на Сталкерре подполковник Александр Миронов. Мои бойцы взяли вас как диверсантов, внедрённых в экологическую миссию для помощи мятежникам в их планах. Теперь вы наши пленные. В связи с этим я хочу лично вас допросить. У вас есть выбор: рассказать всё, что знаете, самим или под действием препаратов? Если что, чтобы вы поскорее очнулись, я ввёл вам лекарственную смесь, тем самым оказав вам помощь. И я рассчитываю на то, что вы расплатитесь за это, а также за сопротивление моим солдатам правдивым и полным рассказом об организации, которой вы служите.
— А не пошёл бы ты, подполковник?.. — сказал Рауль, неожиданно вскочил на ноги и отчаянно задёргал той из них, что была пристёгнута наручником к столу.
Всё, что он этим добился, — это что стол таки сдвинулся в его сторону. На пару сантиметров. Вместе с ногой Джорджа, который в этот момент возмущённо вскрикнул от неприятных ощущений в голени, которую плотно обхватывало автоматически подгоняемое кольцо «браслета».
В следующий миг Рауль замер на месте, уставившись на нацеленный на него самого его же бластер.
— Прошу без резких движений. Иначе целостность ваших организмов будет раз за разом уменьшаться на пять процентов. Я специально включил свет, чтобы видеть вас полностью — и на одном и том же месте. Будьте уверены, по стрельбе я нормативы сдал бы даже в темноте. — И конкретно Раулю: — Сядьте на место и больше не вставайте. Может, всё-таки поговорим, а? По-хорошему?
— Если нет иного выхода… — пробормотал Джордж и отвернулся, чтобы не замечать брошенного искоса на него яростного взгляда «коллеги».