Затмение

— Я уже сказал однажды, — говорит он, забрасывая голову назад, чтобы я могла полюбоваться острой линией его идеально гладкого подбородка. — Не моя вина, что предрассудки мешают тебе поверить.

— Ни один нормальный человек бы не поверил, — огрызаюсь я.

— Сладенькая, как думаешь, почему я прилип к тебе, как банный лист?

Что-то внутри меня стонет, словно любовная струна под смычком маэстро. Я слышала множество изысканных комплиментов, знаю сотни слов, которыми мужчины пытаются соблазнить хорошенькую молодую вдову, но эта простая грубость буквально подкашивает мою уверенность в том, что в эту минуту я должна просто уйти.

— Почему? — Делаю шаг к нему.

«Беги!» — отчаянно колотит в грудную клетку инстинкт самосохранения, но я не хочу его слушать. Всего пара шагов, чтобы вблизи полюбоваться совершенством.

— Потому что ты не такая, как скучные приземленные нормальные люди, — переиначивает мои слова Блайт. Его скрещенные запястья все еще лежат на спинке, и весь он источает показное бессилие и покорность.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я знаю, что он не простой смертный. Бог ли? Не факт. Как не факт и то, что я что-то значу в его скучной жизни.

— Этот шнурок вполне подойдет. — Блайт кивает на столбик кровати, к которому привязаны шторки балдахина.

Дрожащими пальцами развязываю золотистую косичку с длинными тяжелыми кистями. Блайт сглатывает, кадык медленно, словно плавник сытой акулы, скользит под кожей. Я понятия не имею, что делать дальше. Связать его можно только если сесть сверху.

— Мне нравится ход твоих мыслей, сладенькая, — улыбается Блайт.

— Хватит копаться в моей голове, — предупреждаю я. — И хватит называть меня сладенькой — я не одна из твоих девок.

— Ни одна из них так меня не интересует… Дэш, — говорит так искренне, что хочется верить. — Но тебе ведь нравится быть моей сладенькой герцогиней. Скажешь, нет?

Я бы и рада сказать, но слова умирают на языке, в то время как на уме вертится что-то вроде: мне нравится быть для тебя, кем пожелаешь.

— Мы еще не настолько продвинулись в наших отношениях, Дэш, но думай так почаще, если хочешь ускорить этот процесс.

Злюсь, потому что он читает меня, словно открытую книгу, а я совершенно беспомощна перед своими желаниями. Образы атакуют воображение — и каждый из них заставляет взгляд Блайта сверкать нереальными бирюзовыми искрами.

Ладно, я могу сделать это. Зачем? Это другой вопрос, на который не хочется искать ответ. Не сейчас. Я присаживаюсь на край кровати, стаскиваю сапоги и забираюсь на нее с коленями. Медленно поднимаюсь вверх, пока не оказываюсь около живота Блайта. Весь вид белобрысого головореза говорит: «Смелее, сладенькая». Готова поклясться, что слышу его голос в своей голове так же отчетливо, как и собственные мысли.

Закрываю глаза, делаю глубокий вдох — и перекидываю ногу.

— У тебя личико, как у монашки, оседлавшей демона, — дразнит Блайт. — Я запечатаю его в самых любимых воспоминаниях.

У нас большая разница в росте, поэтому, чтобы дотянуться до его запястий, приходится подползти выше. В итоге я сижу у него на животе и дрожащими пальцами перетягиваю запястья шнурком. Узлы я вязать умею, но из-за пикантности ситуации никак не получается сосредоточиться. Моя добровольная жертва покорно ждет, пока я затяну узел, но делает все, чтобы помешать мне. Я наклонена так низко, что Блайт потихоньку дует мне в область ключицы, и теплая струйка щекочет кожу сладким предвкушением.

— Ну вот, ничего страшного не случилось, — подбадривает Блайт. Слава Триединым, не шевелится, иначе я бы точно сбежала за тридевять земель.

— И что дальше? — спрашиваю, совершенно растерянная.

— Боюсь, этот вопрос не по адресу, сладенькая. Я, как видишь, связан и совершенно беспомощен. К твоему большому счастью, между прочим. Цени этот щедрый подарок.

— Ты просто невыносим, — фыркаю я.

— А ты просто бесподобна. Хочу тебя поцеловать.

Простое признание обжигает откровенностью. Правда в том, что и я хочу того же, и даже самообман не в силах мне помочь. Ну и если уж на то пошло — в поцелуях нет ничего предосудительного.

— Расстегни две верхних пуговицы, — низким, бархатным рокотом командует Блайт, притягивая своим взглядом.

И пока я медленно выуживаю пуговицы из петель, его зрачки растягиваются в две вертикальных, полыхающих огнем полоски. Моргаю, чтобы избавиться от наваждения, но демонические зрачки никуда не деваются. И смесь оранжевого огня в бирюзовых озерах просто уничтожает мои жалкие потуги держать себя в руках.

Я медленно наклоняюсь к нему, глаза закрываются сами собой.

Это все безумие.

Это все совершенно нелогично, бесстыже и опасно. Но нет ни единого шанса, что я смогу остановиться.