Затмение

Неизменно неузнаваем —
Не придуманный, не живой —
Тот, Чьё Имя Не Называем,
Всюду следует за тобой.
Так бесплотен и безутешен,
Так фатально неисправим
В этом мире он, что замешан
На печали и на крови,
В этом мире пустом и круглом,
За который твой образ вбит
На правах чужеродной буквы,
Попирающей алфавит.
Попытаешься разминуться
И рассыпаться в миражи —
Осторожно руки коснутся
Тонких пальцев его ножи
И тебя, в ком душа живая
Потеряла затменьям счёт,
Тот, Чьё Имя Не Называем,
Безымянною наречёт.

Птичье

Тяжело и отрешённо,
Со свинцовым небом вровень,
Птицы бились о решётки
До последней капли крови
У открытой настежь двери
Между будущим и давним
И без сил, теряя перья,
Камнем падали на камни…

А в лиловой мутной пене
Птичий бог за краем где-то
Собирал сетями тени
Не доживших до рассвета.

Реверс

Изменчиво тянется жизни кривая
Доверчивых странников видом пугая
Отчаянно движутся мёртвой аллеей
Печальные призраки мела белее[1]

Не больше, чем низачем

Те пророки с глиняной головой,
Что тебя любили как никого,
Выжигая в линиях на руке,
Что твоё призвание – быть никем,
Что на этом свете, как и на том,
Ты для всех не более, чем – никто,
Уводили вглубь по чужим следам
Каждый раз куда-то как никуда,
Повторяя: «Здесь, в ледяной воде,
Ты себя почувствуешь как нигде»,
Зная: всё, что отдано холодам
Из нигде не вырвется никогда…
И теперь не в мире, не мира вне
На своей несолнечной стороне
С говорящим вороном на плече
Ты живёшь не больше, чем низачем…
Но зато уже ни одной из сил
Не убить тебя… и не воскресить.
И, вроде, Изумрудный город
Был даже благосклонен к нам:
«Он обещал златые горы
И реки полные вина».
И нам «прекрасное далёко»,
Казалось, нужно позарез:
Мы шли «без страха и упрёка»,
Без компаса и карты без…
Но, чем сильнее цель манила,
Тем более сгущалась тьма…

Нам (как обычно) не хватило
Отваги, сердца и ума.

От Розы и Креста

«Храни меня мой талисман»

(А.С. Пушкин)

На чёрном – алая тесьма
Как Роза на Кресте —
Мой оберег, мой талисман
От этих и от тех:
От жизни их, от смерти их —
От чистого листа…
От всех и вся, от них самих —
От Розы и Креста
Когда летят комет огни
В стеклянную броню…

И пусть меня он не хранил,