Затмение

Но все равно увязалась за мной.

На долю секунды это даже польстило мне, но по большей части она достала меня до чёртиков. Поэтому даже и не думал контролировать себя. То, что я сейчас сделал, было просто и естественно. Красный туман больше не застилал мне глаза. Жар больше не пробегал по позвоночнику. Мой голос был спокоен, когда я ответил:

— Леа, спрыгни со скалы. — я указал вниз.

— Нет, правда, малыш. — не обратила она никакого внимания на мои слова, и растянулась на земле рядом со мной. — Ты не представляешь насколько мне тяжело.

— Тебе? — минуту я соображал, что она и правда не шутит. — Леа, ты самая большая эгоистка в мире. Мне неприятно разбивать твои мечты — те, где солнце крутиться вокруг тебя — и я не стану прямо говорить, что плевать хотел на твои проблемы. Отвали. Подальше.

— Просто посмотри на всё с моей точки зрения, хорошо? — продолжала она, будто я и не говорил ей ничего.

Если она пришла испортить мне настроение, ей это удалось. Я рассмеялся. Смех отдавался странной болью внутри.

— Хватит фыркать и обрати внимание, — рявкнула она.

— Если я сделаю вид, что слушаю, ты уйдешь? — спросил я, глядя на ее вечно злое лицо. Я не уверен, что теперь она когда-нибудь была другая.

Вспомнилось, как раньше мне казалось, что Леа была хорошенькая, даже красивая. Это было давным-давно. Теперь никто больше так о ней не думает. Кроме Сэма. Он никогда не простит себя. Будто это его вина, что она превратилась в злобную гарпию.

Она становилась все злее, словно догадывалась, о чем я думаю. Наверное догадалась.

— Меня тошнит от этого, Джейкоб. Можешь представить каково мне? Мне даже не нравиться Белла Свон. А ты заставляешь меня горевать об этой любительнице кровопийц, словно я ее тоже люблю. Неужели ты не понимаешь, почему меня это немного смущает? Вчера ночью мне приснилось, что я целуюсь с ней! И что мне, черт подери, с этим делать?

— А мне то что до твоих переживаний?

— Я больше не желаю слышать твои мысли! Забудь о ней! Она выходит замуж за это существо. И он попробует изменить ее в одну из них! Мальчик, пора двигаться дальше.

— Заткнись, — прорычал я.

Отвечать ударом на удар было неправильно. Я знал это, и прикусил себе язык. Но теперь она точно пожалеет, если не уйдет сейчас же.

— Всё равно, скорее всего, он просто убьёт её, — продолжала глумиться Леа. — Все истории рассказывают, что они чаще убивают, чем изменяют. Так что, это скорее будут похороны, а не свадьба. Ха.

В этот раз мне пришлось сдержать себя. Я закрыл глаза и боролся с жаром во рту. Я попытался оттолкнуть огонь бегущий по спине, стараясь удержать форму, пока мое тело дрожало и пыталось разорваться пополам.

Когда я снова обрел контроль над собой, я свирепо глянул на нее. Она смотрела на мои руки, наблюдая как унимается дрожь в них. Леа улыбалась.

Она думала, что удачно пошутила и веселилась во всю.

— Если тебя так смущает половая разница, Леа … — произнес я медленно, выделяя каждое слово. — Ты думаешь нам всем нравиться смотреть на Сэма твоими глазами? И так плохо, что Эмили приходится мириться с твоей навязчивой идеей. Ей тоже не нужны мы, парни, похотливо пыхтящие за его спиной.

Хоть я и был зол, всё равно почувствовал укол совести, когда увидел её перекошенное от боли лицо.

Она вскочила на ноги — остановилась только, чтобы плюнуть в мою сторону — и убежала в сторону деревьев, всё её тело вибрировало как камертон.

Я мрачно рассмеялся:

— Ты промазала.

Сэм вздрючит меня за это, но оно того стоило. Леа больше не будет докучать мне. А я, если подвернется возможность, ещё раз повторю ей то же самое.

Потому что её слова остались внутри, они врезались в мой мозг, мне было так больно, что я еле дышал.

Не так уж было важно, что Белла выбрала кого-то другого, а не меня. Эти страдания были ерундой. С этой мучительной болью я смогу прожить остаток своей дурацкой, слишком длинной, растянутой жизни.

Важно было то, что она бросала всё, что она позволит своему сердцу остановиться, своей коже превратиться в лед, а разуму переродиться в какое-то кристаллическое хищническое сознание. Чудовище. Чужая.

Я думал, что не может быть ничего хуже этого, ничего более болезненного…

Но, если он убьет её…

Снова я должен был усмирять свою ярость. Возможно, если бы не Леа, было бы хорошо позволить жару изменить меня в создание, которое справляется с такими переживаниями лучше. Создание, чьи инстинкты гораздо сильнее человеческих эмоций. Животное, которое иначе воспринимает человеческую боль. Хоть какое-то разнообразие. Но Леа убегала, и я не хотел разделять ее мысли. Я тихо выругался ей в след.

Несмотря на все старания, мои руки дрожали. Что заставляло их дрожать? Злость? Страдания? Я не был уверен, с чем я борюсь сейчас.

Я должен верить, что Белла выживет. Но тогда нужно было доверять — а доверять я не хотел, верить в то, что кровосос способен оставить её в живых.