Затмение и любовь

– С удовольствием. Когда все закончится, я поведу вас в удивительное место – в ресторан рядом с самой красивой площадью Рима. Он расположен на крыше старинного палаццо. Мы будем сидеть там всю ночь, слушать журчание фонтанов и наслаждаться красотой вечного города.

– Да, так все и будет.

Они спустились на первый этаж и направились в парк. На веранде стоял Егор и курил.

– С чего ты вернулся к этой вредной привычке? – поинтересовался фон Берг, неодобрительно взглянув на товарища.

– Предчувствия нехорошие, – буркнул тот в ответ и сердито загасил сигарету.

– Пойдем с нами, разомнешься немного, развеешься, – пригласила его Екатерина. – Вечер нынче дивный. Сегодня уже хватит думать о Полине, она того не стоит. А завтра после свадьбы займемся делом. Правда, только делом. А все развлечения потом, когда разберемся с ней.

– Вы теперь на редкость благоразумны, – усмехнулся Егор. – Поверю, что так оно и будет. Даже завтра, несмотря на вашу свадьбу и несмотря ни на что.

Уже стемнело, и воздух наполнился свежестью. Они шли по узкой аллее, вымощенной светлыми плитами песчаника. Высокие платаны нависали над ними и тихо шелестели листвой. По обе стороны от дорожки в сумраке, как призраки, белели мраморные античные статуи. В конце аллеи весело журчал фонтан, вздымая к звездному небу высокие струи. Он манил к себе, завораживал. Они подошли к мраморной чаше, и девушка опустила в нее руку:

– Какая прохладная, свежая, – она засмеялась и плеснула водой в своих спутников.

Генрих тоже зачерпнул пригоршню воды и окатил ею Егора.

– Ну, чисто дети, – рассмеялся тот и не остался в долгу – и Генрих и Екатерина не успели отскочить от края фонтана, смеясь и стряхивали воду с волос.

– Ну, теперь, когда мы все вымокли, можно возвращаться домой, – Генрих подал руку девушке. – Нас ждет ужин.

Легкий ветерок пробежал по верхушкам деревьев. Но то был необычный ветер. Повеяло холодом. Все трое насторожились и одновременно оглянулись по сторонам. Фон Берг знал, кто это. Он медленно поднял глаза, в глубине души надеясь, что ошибся. На кривой ветке платана сидела Полина. Ее обнаженное прекрасное тело белоснежным мрамором сияло в темноте. Она смотрела на них и молчала. И ее молчание было ужасно. Барон понял – сейчас произойдет что-то страшное. Горящий ненавистью взгляд графини перебегал с Генриха на Екатерину, словно она не могла принять важное решение.

Полина резко выпрямилась и поднялась на ветке во весь рост, не отрывая пылающего взгляда от фон Берга. Ее золотистые волосы вспыхнули старым золотом в сгущающихся сумерках. Злая улыбка искривила полные губы графини. Она хрипло прокричала заклинание, в котором Генрих явственно услышал имя своей любимой – Екатерина. Ведьма сделала пасс руками, и в ее ладони образовался огненный фиолетовый шар величиной с яблоко. Графиня резко метнула его в сторону бывшего любовника и его невесты. Барон отшвырнул девушку назад, прикрывая возлюбленную своим телом. Огненный шар обогнул его. Екатерина вскинула руки, пытаясь защититься, отвернулась и зажмурилась. Шар ударился о ее ладони, зашипел, рассыпаясь тысячами искр, вспыхнул и попал ей в висок. Она вскрикнула и упала, как подкошенная.

– Это только начало! – гортанно прокричала Полина, взметнулась в звездное небо и растворилась в темноте. Ее движения были неровными и судорожными, как у раненой птицы.

Генрих бросился к девушке, опустился на колени и склонился над ней. Она дышала неровно, прерывисто. Но все-таки дышала. Лицо Катрин заливала бледность. Барон осторожно положил ее голову себе на колени и нащупал пульс. Он был слабым. Фон Берг бережно поднял Екатерину на руки. Генрих не верил в происходящее и будто наблюдал за всем со стороны.

– Она жива, но без сознания. Скорее, зови врача! – крикнул он Егору внезапно изменившимся голосом.

Дальше все происходило как в страшном сне. Барон отнес девушку в дом и положил на кровать. Он осторожно снял с нее туфельки, расстегнул ворот платья, развязал пояс, но раздеть не посмел. Генрих боялся лишний раз тронуть девушку, словно она была из тонкого фарфора и любое неловкое движение могло повредить ей. На виске Катрин краснело небольшое пятно. Она не шевелилась. Фон Берг накрыл девушку шелковым одеялом. Ему казалось, что его невесту знобит – ее руки были холодны, как лед. Он с ужасом смотрел на девушку и нежно сжимал ее ладони, стараясь согреть их.

Врач появился быстро. Это был один из самых лучших и опытных докторов римского Ордена Золотой Ветви. Он внимательно осмотрел девушку, пощупал пульс, послушал сердце.

– Пока все в порядке. Никакой опасности для здоровья нет, – заверил он. – Что за магию применила ведьма, узнаем, когда синьорина придет в себя. А уж тут может быть все, что угодно. Готовьтесь к неожиданности.

– Уже хорошо, что она жива, – сокрушенно вздохнул Егор. – Будем надеяться, что все образуется.

Генрих сидел на краю кровати и держал девушку за руку. Отчаяние, злость, беспомощность – все эти чувства разом навалились на фон Берга. Он не смог ее защитить, а ведь обещал. Опять предал Катрин, уже в который раз.