Затмевая могущественных (Викториум-2)

И вот, спустя много лет, купели наполняются, наконец, нужным раствором. Тела людей меняются, но исподволь – незаметно. Их мышцы наливаются силой – теперь они выдержат даже попадание пули в упор. Кости укрепляются – теперь их почти невозможно сломать. Глаза становятся зорче. Кровь скорее бежит по жилам. Вышедшим из купелей воинам не страшны ни копье, ни стрела, ни пуля.

Резервуары опустели, о чем машина немедленно сообщила Квану. Он закрыл их при помощи тех же колец. Поднял рычаг, открывая крышки купелей. Из них выходили воины зулу. Они собирали копья и щиты, уложенные у входа в дома. Выстраивались в боевые порядки. Больше не было среди них ропота или переговоров. Воины зулу теперь больше напоминали автоматонов, которых Квану довелось видеть однажды. Они стояли ровными рядами, готовые в бою, и ждали команды. Его команды.

Куан Чи вышел вперед. Махнул рукой воинству. Крикнул: «За мной». И первым направился прочь из Белого крааля. Пора предъявить Кечвайо товар лицом. Посмотрим, как он теперь будет относиться к Квану и его воинам.

Глава 4

Гарнизонная гауптвахта Питермарицбурга мало отличалась от других подобных ей мест. Разве что тут было очень сухо, как всюду в столице Наталя. Никакой плесени и сырости. Наоборот, кругом пыль, постоянно скрипящая на зубах.

Питер Торлоу – именно так знали напавшего на меня здоровяка – сидел на лавке, скованный мощными ручными и, видимо, для надежности еще и ножными кандалами. Торлоу был сержантом 24-го пехотного полка, и весь город знал его как записного забияку. Однако габариты и сила Питера были таковы, что никто не рисковал связываться с ним уже давно. А мне вот, можно сказать, повезло.

Даже сейчас, сгорбившийся под тяжестью цепей, скованный по рукам и ногам, Торлоу все-таки казался опасным. Не смертельно опасным, но все же достаточно. Однако стоило ему поднять на меня взгляд, как я понял – бояться сейчас этого могучего человека мне не надо. Он как будто уже сам приговорил себя и был готов принять любое наказание. А ведь я хоть и не красный мундир, но все-таки офицер. Выходит, дело для Торлоу вполне могло закончиться виселицей. И Питер это преотлично понимал.

Это-то мне и было нужно.

Я склонился над столом, разделявшим нас с сержантом. Так что лица наши оказались очень близко друг к другу. Театральным шепотом я произнес одну короткую фразу:

– Жить хочешь?

Торлоу не нашел даже что сказать. Он только закивал, напомнив мне китайского болванчика.

– Тогда рассказывай, зачем напал на меня. Быстро!

Я чуть повысил голос – от чего Торлоу едва заметно дернулся. Но тут же начал говорить. Быстро. Сбивчиво. С каким-то неизвестным мне акцентом, делающим его речь неразборчивой. Я понимал из произнесенных им слов едва ли каждое пятое, однако и этого вполне хватало. Как я и подозревал, за нападением на меня стоял не кто иной, как майор Лоуренс.

– Что же это ты тогда меня бить кинулся? – усмехнулся я, дослушав сбивчивый рассказ Питера до конца. – Не я твой народ поносил и животными называл. Это Лоуренс по адресу русских проходился. А бить ты зачем-то отправился именно меня. Непонятно.

– Да отвык, мистер, от доброго виски, – грустно вздохнул Торлоу. Я понял, что он жутко мучится похмельем. – Все арака да арака. А вот майор Лоуренс меня крепко напоил. Я уже и не понимал, что творю. Он же меня на вас, мистер, вытолкнул почти что. Я в вас врезался – и пошло...

Торлоу пристыженно замолчал.

– Понятно, – кивнул я. – Теперь моя часть нашей сделки, Питер. – Я снова наклонился к нему. Очень хотелось зажать нос – такие «ароматы» издавал мой собеседник. Но тем быстрее стоит заканчивать разговор. – Слушай меня внимательно, Пит, повторять не стану. – Я говорил быстро и напористо, как и начал беседу. Каждое слово мое должно отпечататься в мозгу Торлоу. – Ты меня не бил. Вообще. На меня напала шайка бандитов. Ты отбил меня у них. К тому времени, как ты подоспел, они уже повалили меня и пинали ногами. Разогнав их, ты решил проверить, что со мной. Но был пьян и принялся ворочать меня сапогом. Думал, что я мертв. Тут тебя и схватил патруль. Ты все понял, Пит? – спросил я у него.

В глазах Торлоу стояла такая детская надежда, будто у ребенка перед Рождеством, Сейчас здоровяк больше всего напоминал большую собаку, заглядывающую в глаза к хозяину. Побьет или нет.

– А они какие были? – спросил у меня Торлоу. – Разбойники эти?

– Ты их не разглядел. Я – тоже.

– Да нет, – потряс он головой. – Черные или белые. Это-то и вы, мистер, и я видеть должны были.

Черт! Об этом-то я и не подумал. Сказывалось то, что в африканских реалиях я еще не слишком хорошо ориентируюсь.

– А что правдоподобней будет? – спросил я у Торлоу.

– Негров шайки так далеко редко забираются – патрули их сильно бьют и гонят дубинками куда подальше. А вот белые – пожалуйста. Отребья всякого у нас тут хватает. Только со мной они давно уже боятся связываться.

– Вот и отлично. Значит, белые. Количество сам придумаешь, я скажу, что не успел пересчитать.