Затмевая солнце (СИ)

Наши губы встретились, словно лепестки цветка – робко и едва заметно, дрожа от предвкушения. Я всхлипнула от потери, когда Каллен отпрянул, но расставание длилось всего мгновение – в следующую же секунду Эдвард со стоном прижался в поцелуе, полном глубочайшей потребности. Его гладкие совершенные уста и мои слабые нуждающиеся стали единым целым, двигаясь в идеальном ритме, словно были созданы друг для друга как разделенный некогда паззл. Я была готова вечность наслаждаться этим мгновением. Не понимала, как могла допустить подобный риск, но и остановиться была теперь не в силах. Сосредоточившись, завела руки за спину и накрепко сцепила пальцы, мечтая о том, чтобы Эдвард никогда больше меня не отпускал. Даже если он снова меня бросит, любая будущая боль стоила того, чтобы снова почувствовать утраченную нежность, ощутить себя счастливой – даже кратковременно.

Одна рука парня крепко придерживала мои плечи, вторая, лаская, путешествовала по лицу, пальцы очерчивали контур скул, бровей, мягко двигались вокруг уха, перебирали волосы. А восхитительные губы прижимались так трепетно, что невозможно было им сопротивляться, даже если бы я захотела.

Вампиры не нуждаются в кислороде или передышке, поэтому этот поцелуй отличался от тех, которые Эдвард дарил мне, когда я еще была человеком. Я ждала по привычке, что спустя минуту или даже быстрее Каллен отпрянет, строго посмотрит в глаза, призывая притормозить, пока мы не перешли возведенные им границы. Но минуты тянулись за минутами, а Эдвард не только не остановился, но даже позволил себе то, чего никогда не пробовал ранее: найдя молнию куртки, потянул замочек вниз и проник внутрь, скидывая одежду с моего плеча. Я ахнула от невероятных ощущений, пронзивших все тело, когда пальцы, все еще кажущиеся прохладным и твердыми, сжали мою кожу, скользя вдоль плеча вниз. И вздрогнула, когда они коснулись тыльной стороны ладони, испуганно распахнула глаза, быстро сжимая кулак.

Эдвард смотрел на меня с выражением безграничной нежности, словно мы не ссорились всего десять или пятнадцать минут назад, и я не обвиняла его в том, что пережила после его ухода. Словно я не ударила его током, едва не убив и оставив лежать на снегу, и не ударю еще раз, когда опять потеряю контроль. Именно так – преданно и с любовью – он смотрел на меня в моей комнате, признаваясь когда-то давно, что я – его жизнь. Действительно ли он любил или виртуозно притворялся, но тогда я ему верила. И сейчас хотела поверить снова…

Я все еще находилась в уютных оберегающих объятиях, глядя снизу вверх на любимые черты.

— У тебя нет инстинкта самосохранения? — предостерегла я, когда пальцы Эдварда, восхитительно ласкающие мое напряженное предплечье, вернулись к опасно сжатому кулаку. Я чувствовала жар, наполняющий мое тело, готовый выскочить, как только я дам слабину.

Губы любимого вампира тронула кривоватая улыбка, не коснувшаяся, впрочем, глаз.

— Я тебя не боюсь, — снисходительно уведомил он, взрывая мое негодование.

— Ты видел могилы! Ты знаешь, что я не преувеличиваю и не шучу! — резко отодвинулась я, освобождаясь из объятий, хотя внутренне сердце кричало на меня, требуя вернуть Эдварда назад.

«Бу-бух, бу-бух», — ритмично, но несильно застучало оно снова, будто бы я опять стала человеком, реагируя на прикосновения вампира или их отсутствие. Белое пламя равномерными волнами опаляло жаром ладони, но пока оставалось внутри и не причиняло Эдварду вреда. Его сосредоточенный взгляд опустился на мою грудь, ладонь поднялась и медленно прижалась чуть пониже ключицы. Я горестно ухмыльнулась, вспомнив, как точно так же вампир слушал биение моего сердца на поляне… в прошлой жизни, очень-очень давно.

— Что это такое? — потерянно пробормотал он.

— Я не знаю, — шепнула я, съежившись при воспоминании о боли, которую испытывала, умирая во время урагана. — Когда очнулась, уже была такой. Первый год сердцебиение почти не прекращалось, и я порой сомневалась, что уже не человек…

Уголки губ вампира невесело приподнялись:

— Мы с Джейкобом, когда искали тебя, решили, что ты перенесла из человеческой жизни в вампирскую свои неудачи. И молнии ударяют туда, где ты находишься. Именно по пожарам мы тебя и нашли.

— Первые несколько суток я тоже так думала, пока не поняла, что молнии приходят не извне, а изнутри, — задумалась я, раскрыв ладонь и разглядывая ее ровное голубоватое свечение.

— Я говорил тебе, как проявляются таланты у вампира? То, к чему он имеет склонность до обращения, усиливается во много раз. Но я не замечал, чтобы ты особенно тяготела к электричеству. Вспомни, тебя часто ударяло током в детстве?

— Нет, вовсе нет, — покачала головой я, но воспоминания об обращении постепенно складывались в целостную картину.

— Значит, это связано с ударом молнии, который прогнал Лорана, — предположил Эдвард, кончиками пальцев касаясь моего предплечья, но я отдернула руку и вернула ее на металлический стержень от греха подальше, чувствуя себя ответственной за безопасность любимого мужчины.