Затми меня, если сможешь

Они по сей день продолжают жить в мирном поселке Тонли.

— Видишь? Твой дорогой Аарон не такой уж и благородный рыцарь, как казалось ранее, — она продолжает в открытую наслаждаться моим провалом. — Приютил на своем горбу молодую парочку с ребенком, который вот-вот родится… А на самом деле планировал каждый шаг группы. Планировал свое поведение, контролировал остальных выживших, планировал даже то, что сказать тебе в тот или иной момент…

Что будет дальше?! Моя мама, которая окажется человеком, работающим на корпорацию, или объявится мой проклятый отец, который за банку с фасолью продаст все данные обо мне?..

О чем еще я не подозревала?

— Да как ты…

— Видишь ли, нам принципиально важно, чтобы первая особь росла в обыкновенных нестерильных условиях вне стен лаборатории, — продолжает Уокер привычным надменно-деловитым голосом, прочищая горло. — Безусловно, нам важен первый образец, но также нам не менее важно знать и то, как он будет социализироваться с другими членами общества, будет ли выделяться среди толпы, проявлять лидерские качества и так далее и тому подобное…

— Как вы собираетесь контролировать это, черт возьми?! — огрызаюсь я, нервно подаваясь вперед. — Хочешь сказать, вы следите за каждой группой выживших?

— У нас везде есть свои источники информации, — высокомерно уверяет Диана, облокачиваясь об стол с мониторами. — У тебя до сих пор есть сомнения в этом?

— С ним все ясно, — я коротко киваю в сторону Аарона, который продолжает молчаливо стоять чуть поодаль от меня, упорно пряча взгляд в стороне. — А что на счет Ханны? Она была вашим источником информации?

— С ней было легко договориться. Бедняжка всего лишь хотела комфортабельной жизни и прекрасно осознавала, что получить ее может только через нас, — спокойным тоном сообщает Уокер. — Но, к сожалению, она уже поплатилась за излишнюю болтливость. Еще пару недель назад.

Известие о смерти Ханны встает поперек горла. Я нервно сглатываю болезненный ком и постепенно, секунда за секундой осознаю, что та девчонка, которую я, мягко говоря, недолюбливала — мертва.

— О, боже, что это? — нарочито обеспокоенно спрашивает Уокер. — На тебе лица нет. Детка, с тобой все нормально? Ты же ее так ненавидела…

— Заткнись! — с раздражением кричу я ей в лицо, ощущая, как запястья с минуты на минуту разотрутся в кровь. — Я не буду твоим экспериментом!

Я не знаю, сколько еще продлятся эти эмоциональные американские горки. Я не знаю, когда перестану ощущать это саднящее чувство обиды от предательства самого близкого человека. Я не знаю, сколько еще должно пройти времени, чтобы я, наконец, задышала полной грудью, не боясь оступиться и полететь в пропасть.

— А ты не задумывалась, откуда у вашей группы столько оружия? — ненароком спрашивает Диана с нотками интриги. — Никогда не задумывалась о том, где ваши парни так часто находили автомобили, пригодные для эксплуатации? А каким образом там всегда находилось достаточно топлива? Удивительно, правда? Не находишь?..

Нет, нет, нет.

Я не хочу в это верить. Я не хочу в этом разбираться. Все, что я сейчас хочу — исчезнуть из этого помещения, превратиться в пыль и больше никогда, никогда, никогда не знать правду.

Никогда.

— А Джеймс и Роберт? — вновь раздается в ушах ее надменный голос. — Они были вооружены до зубов, но при этом всегда случайным образом находили оружие самостоятельно, без участия остальных ребят, интересно, правда? — ее губ касается кроткая усмешка. — Знаешь, мне всегда казалось, что из всей вашей группки выживших самыми наивными были ты и Сэмми… ну, еще пара-тройка детишек с их вечной наседкой Грейс. Детка, все выжившие в Лондоне контролируются нами, и рано или поздно, они все окажутся на этом этаже. Когда нам будет выгодно, мы сотрем с лица земли и Тонли, это лишь вопрос времени.

— Не смей трогать Сэма! Не смей приближаться к Тонли! — яростно восклицаю я. — Я не верю ни единому твоему слову! Ты просто надменная сука, которая даже и представления не имеет о той жизни, которая разворачивается за стенами этой чертовой корпорации! Ты не знаешь, какого это, выживать изо дня в день… Ты настолько трусиха, что до последнего будешь находиться в этих белых стенах, потому что знаешь, что как только выйдешь на улицу — тебя сожрут первой!

— О, моя дорогая, ты еще многого не знаешь. Но ничего, скоро мы это исправим, и ты все увидишь собственными глазами, — усмехается Уокер. — Допустим моему слову ты можешь не верить, но прямо сейчас перед тобой стоит сам мистер Морган, который окучивал тебя весь последний год, — она с гордостью взмахивает рукой в сторону Аарона, который продолжает молчаливо стоять в нескольких шагах от меня, сохраняя прежнее беспристрастное выражение лица. — У него было весьма ответственное задание и, стоит признать, выполнил он его на все сто.

Парень одаривает Диану короткой механической улыбкой, и в этот момент его бледно-серые глаза находят мои. У меня перехватывает дыхание и, словно загипнотизированная, я не смею отвести от него взгляд.