Затми меня, если сможешь

Еще пару секунд с широко распахнутыми глазами смотрю на обездвиженное тело Роберта и испуганным взглядом обвожу его обезображенную голову, борясь с рвотным рефлексом, и бьюсь в догадках о том, что могло произойти. Он не успел прикрыть веки, поэтому прямо сейчас я как завороженная продолжаю пялиться на его безжизненные стеклянные глаза, залитые кровью.

— Вот же ублюдок… — знакомый мужской голос выплевывает фразу в сторону бывшего сотрудника корпорации зла.

— Сэм, твою мать, ты опоздал! — укоризненно выкрикивает Джеймс, вытирая лицо, и отряхивая белоснежный комбинезон от капель крови.

Я поднимаю взгляд и ровно в этот момент перестаю дышать, как только замечаю его.

— Времени не существует, — невозмутимо констатирует парень с тем самым пистолетом в руках, который оборудован спасательным глушителем.

— Сэмми! — удивление и радость вырываются из груди, прежде чем я успеваю что-либо подумать. — Боже, ты жив…

Я бегу в его сторону для самых крепких объятий, чем застаю парня врасплох. Первые пару секунд он застывает как вкопанный, но практически сразу же отвечает на неожиданные объятия.

— Финч, черт возьми… ты… — он отрывается от объятий, чтобы сомкнуть мое лицо в ладони и взглянуть в глаза. Два изумруда растерянно пробегаются по лицу, а голос источает искреннюю и неподдельную радость. — Ты вернулась?! То есть… ты помнишь меня… всех нас?

Не в силах произнести ни слова, я лишь широко улыбаюсь и пару раз утвердительно киваю. От разрываемых эмоций и переполняющей радости долгожданной встречи я готова реветь навзрыд.

После моего короткого подтверждения парень лишь сильнее сжимает меня в объятиях, роняя при этом парочку нецензурных слов.

— Ты победила этих лабораторных ублюдков! — Сэм сжимает меня до хруста костей, отчего мне приходится практически вырываться из опасных объятий, чтобы спасти свою жизнь. — Погоди… а где… где Рон?!

Сэм хмуро оглядывается по сторонам, невольно почесывая недельную щетину, и его взгляд тут же натыкается на испуганных ребят в белоснежных халатах с эмблемой корпорации. Они пугливо прижимаются к задней стенке фургона, отходя от дверей на максимальное расстояние.

— А это что за бедолаги?

— Все вопросы и обнимашки потом, — надломленным голосом произносит Джеймс, бросая последний горький взгляд в сторону убитого друга. Бывшего друга. — Нам надо срочно сваливать отсюда, пока музы не услышали нас… или еще кто похуже…

Сэм заботливо хлопает меня по плечу и удаляется на водительское сидение. Джеймс в это время закрывает одну из дверей грузовика, а вторую лишь прикрывает, чтобы у нас был хоть какой-то доступ к кислороду. Усаживаясь на прохладный пол автомобиля, я вдруг осознаю, что неприятный запах сероводорода практически испарился.

Когда мы трогаемся с места, я стараюсь не глядеть на безжизненное тело Роберта, поэтому бросаю беглый взгляд в сторону близняшек. Они испуганно прижимаются друг к другу, сидя в самом конце грузовика. Британи удрученно опускает взгляд в пол, не в силах взглянуть в мою сторону и остановить нервный тремор рук, а Тифани направляет на меня пугливый взгляд.

Они боятся меня. Бьюсь об заклад, девушки впервые увидели хладнокровное убийство нескольких муз и внезапную человеческую смерть их бывшего коллеги.

Кевин хватается за голову, еще больше взъерошивая каштановые волосы. Как только он замечает, что я смотрю на них, тут же поджимает губы, кивая в мою сторону.

— У тебя кровь… на лице, — тихо говорит он, пальцем указывая на подбородок.

Я поднимаю руки и только сейчас замечаю, что они в мелких каплях темной крови муз. Тут же принимаюсь стирать их, половина крови уже засохла, но мне все же удается стереть большую ее часть, и только потом руки доходят до лица.

Мы в дороге уже около получаса. За все это время ребята не произносят ни слова. Я тоже не горю желанием начинать диалог, ведь все слова в подобной напряженной обстановке будут излишни.

Смерть Роберта шокировала всех, но тем не менее… все прекрасно осознавали, что все это рано или поздно закончится гибелью одного из парней. Порою мне кажется, что на чью-то смерть, неважно чью именно, я всегда буду реагировать чрезмерно болезненно. Черт возьми, в прошлой жизни большинство из нас не сталкивались со смертью напрямую, тем более насильственной. Это дико, это беспощадно, это больно…

Поэтому я прекрасно понимаю близняшек. Они вырвались на свободу, хотя бы примерно осознавая, что их там ждет… и в первые же минуты столкнулись лицом к лицу со страхом и гибелью. Мало кто стойко выдержит подобные испытания, тем более хрупкие девушки, которые ранее сталкивались с кровью лишь в стерильных пробирках.

Британи заботливо обнимает сестру дрожащими от ужаса руками. Тифани принимается реветь, прикрывая лицо ладонями, и ее слезы перерастают в настоящую истерику. Она сидит, обнимая колени, и прижимается спиной к темным стенкам фургона, пытаясь вытирать лицо рукавами белоснежного халата корпорации. Британи что-то неустанно говорит ей, но девушка словно пропускает все ее слова мимо ушей, продолжая утопать в истерике.

Я трясу головой, крепко сжимая веки.