Затмить Земфиру

...Так вот, несколько месяцев назад мне было бы действительно наплевать, что моя девушка одной ногой в «теме». Но на излете наших отношений с милицейской вдовой у меня случилась попойка со старой подружкой Лерочкой.

Лера была «би». В раннеперестроечные времена она дала мне весьма откровенное интервью о своих лесбийских похождениях. Не побоялась даже сфотографироваться. А утром после публикации проснулась звездой местного значения. Чуть позже ее даже избрали в какое-то Бюро по защите прав геев и лесбиянок. При этом она скрыла, что якшается и с мужчинами. Периодически, где-то раз в квартал, Лера спала и со мной.

В тот раз мы пили у меня в Чертаново, а рядом, на Каховке, жила ее последняя пассия. Дойдя до кондиции, мы вызвонили Ирку. Она приехала мгновенно, вся в родинках и веснушках. Ее тело было похоже на булочку с изюмом – мы не стали медлить и тут же легли в постель.

Я рассчитывал на изысканную «любовь втроем», но тут случился некий кирдык – другого слова не подберу. Лера стала мять и тискать «булочку» с такой страстью, что через мгновение я осознал свою полную ненужность в игре. Она шла по каким-то чужим правилам, мне недоступным.

Впрочем, можно обойтись и без красивых метафор. Этим двум сорвавшимся с цепи сучкам сейчас и на фиг не нужен был мужчина. Меня не воспринимали как объект страсти, как сексуального партнера. Лежит себе рядом плюшевый медведь...

Я еле сдержался, чтобы не растерзать в ярости дикие табуны Иркиных родинок. Выбежал из комнаты, хлопнув дверью. И что вы думаете? Лерка с подругой даже ухом не повели.

Конечно, мое отношение к «невинным забавам и развлечениям» девушек тут же изменилось. И теперь нетрудно представить, с какой опаской, даже в отсутствие третьего, я ложился в постель с бисексуальной Маней.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Однако вместо секса мы начали говорить о шоу-бизнесе. Точнее, о том, как будет раскручиваться певунья.

Итак, она собиралась выстрелить в этом году (наша небесная история разворачивалась в марте, в пору оттепелей и внезапных оглушительных заморозков).

– Первым делом надо купить компьютер, – проговорила Маня мечтательно. – Чтобы самой делать аранжировки.

– Аранжировки чего? – Во мне снова проклюнулась ирония. – Может, первым делом нужно написать песни?

– Умник. Песни пишутся. И как раз сейчас нужен компьютер. И деньги.

Тут я не выдержал и расхохотался.

– Чего ты смеешься?

– Ну хрен с ними, с песнями, сейчас всякое говно поют...

– Але, гараж! Я попрошу. Я стартану, если только сама буду уверена, что мои песни гениальны.

– Ха-ха. Но ты понимаешь – деньги нужны прежде всего. Или у нас на горизонте маячит спонсор?

Спонсора не было. Зря она бросила своего ресторатора из Казани. Сдуру я ей напомнил о Димке.

– А кто сказал, что я его бросила? – съязвила Маня. – Шучу. Димка вообще-то жадный. Чтоб ты знал, у него сена зимой не выпросишь...

– Снега, – поправил я.

– И снега тоже.

– Но ты ведь на его деньги в Москве живешь? За квартиру он платит, за колледж твой джазовый.

Моя ирония из дурашливого щенка вдруг превратилась в пса сторожевого. Я ожидал какой-нибудь одергивающей команды типа «Фу!» или «Нельзя!», но Маня и тут меня обскакала.

– Миленький ты мой, – как можно ласковее проговорила она, – ты пьяной Ксюхе поверил? Пьяной Ксюхе верить нельзя. Ну высылает он мне по сто долларов в месяц. И что? Ну хочет человек считать себя моим женихом. Пусть считает. А я с ним мысленно рассталась еще год назад, как только из Казани свалила.

– Так на чьи же деньги ты живешь?

– Мамка помогает. Из Бугульмы переводы шлет.

– Не понимаю, зачем обнадеживать человека? Почему ты с ним вообще все отношения не разорвешь? – вступился я, кажется, за всю мужскую братию.

– А почему ты с Ксюхой встречался без любви? – поддела меня певунья.

– Там другое дело. Там был голый секс. К обоюдному удовольствию.

– А тут – дымовая завеса.

— Что-что?

– Чтобы мужики не приставали. Дымовая завеса. Всегда можно сказать: у меня жених в Казани. Понимаешь, я вообще должна быть одна. Так лучше для творчества. Ничего не отвлекает.

– А зачем тогда мы с тобой это... – я не мог выцепить из своры слов ключевое, – ну... лежим в постели? Встречаемся.

Маня нырнула под одеяло, как поплавок.

– С тобой сама не знаю, как получилось. – Голос ее звучал глухо, словно из-под толщи воды. – Ты меня вдохновил, что ли.

– Чем? Когда?

– Ну тогда, у Ксюхи. Когда облажал Земфиру.

Я расхохотался, в некотором смысле польщенный.

– Ты меня укрепил. В этой... в вере в собственные силы. Мне показалось, ты мне сможешь чем-то помочь. А?

– Ну, наверное.

– Конечно, и как мужчина ты мне тоже понравился, – добавила Маня торопливо и вынырнула на поверхность.

В тот момент я не имел времени проанализировать ситуацию, но стоит ли вообще что-либо анализировать в делах любовных? Искать корысть в словах Мани? «Ты мне сможешь чем-то помочь». В каком смысле она это сказала? Помочь связями? А может, поддержать морально, стать надежной опорой, крепким тылом, источником (ха-ха!) вдохновения?