Затонувший мир

— … я знаю лейтенанта Хардмана, сэр, налетал с ним около пяти тысяч часов, у него случались приступы душевного смятения. Тогда он мечтал вернуться в Берд и не мог ждать даже дня. Я думаю, что он направился на север, и сейчас отдыхает где-нибудь на открытом канале недалеко от города.

Риггс с сомнением кивнул, не убежденный, но готовый последовать совету сержанта, за неимением другого.

— Может, вы и правы. Можно попытаться. А как вы считаете, Керанс?

Керанс покачал головой.

— Полковник, искать к северу от города — пустая трата времени. Хардмана тут нет, здесь слишком открытое и изолированное место. Я не знаю, пошел ли он пешком, или поплыл на плоту, но он никогда не направится на север: Берд последнее на земле место, где бы он хотел оказаться… Есть только одно направление, в котором следует искать Хардмана — юг. — И Керанс указал на пучок нескольких каналов, ведших из центральной лагуны. — Здесь, в трех милях к югу, за болотами ила начинается большой водный поток. Хардман где-то там. Вероятно, поиски главного канала заняли у него всю ночь, и я уверен, что сейчас он отдыхает в одном из небольших заливов, с тем, чтобы ночью двинуться дальше.

Он замолчал, а Риггс, надвинув на лоб свою фуражку, с сосредоточенным видом уставился на карту.

— Но почему юг? — возражал Дейли. — Ведь за этим каналом нет ничего, кроме сплошных джунглей и открытого моря. Температура все время повышается — он просто поджарится.

Риггс посмотрел на Керанса.

— Сержант Дейли прав, доктор. Зачем Хардману двигаться на юг?

Не отрывая взгляда от воды, Керанс ровным голосом ответил:

— Полковник, любое другое направление исключено.

Риггс задумался, затем взглянул на Макреди, подошедшего к Керансу; высокая сутулая фигура сержанта, черневшая на солнце, делала его похожим на ворона. Он украдкой кивнул Риггсу, отвечая на невысказанный вопрос. Даже Дейли шагнул к кабине вертолета, как бы соглашаясь с Керансом, признавая, что только психолог может понять причины поступков Хардмана.

Через три минуты вертолет на полной скорости мчался к южным лагунам.

Как и считал Керанс, они отыскали Хардмана среди илистых отмелей на юге.

Опустившись до трехсот футов над водой, они принялись тщательно осматривать участок большого канала в пять миль длиной… Огромные груды ила поднимались над поверхностью, как спины гигантских кашалотов… Там, где гидродинамические условия позволяли скоплениям ила задержаться, с крыш сползали джунгли и укоренялись в грязи, превращая подвижный ил в прочную почву. Керанс из люка осматривал узкие берега под покровом папоротников, отыскивая признаки замаскированного плота или примитивной хижины.

Через минут двадцать Риггс, однако, с разочарованием отвернулся от люка.

— Возможно, вы и правы, Роберт, но это мартышкин труд. Хардман не дурак, если он захочет спрятаться, мы никогда не найдем его. Даже если он высунется из окна и станет махать нам, десять к одному, что мы его не заметим.

Керанс что-то пробормотал в ответ, глядя вниз. Он смотрел на полукруглое здание, стоявшее на пересечении главного канала и небольшого протока, скрывавшегося в джунглях. Верхние восемь или девять этажей этого здания поднимались над водой, окруженные низким валом из грязно-коричневого ила. Поверхность ила рябила множеством луж. Два часа назад отмель представляла собой широкую полосу вязкой трясины, но к десяти утра, когда над ней пролетал вертолет, грязь начала высыхать и затвердевать. Керансу, прикрывавшему глаза от яркого света, показалось, что на поверхности отмели на некотором расстоянии друг от друга тянутся две полосы, ведущие к балкону здания. Когда они подлетели ближе, он попытался заглянуть под бетонную плиту балкона, но этому мешали свисающие ветви растений.

Он притронулся к руке Риггса и указал ему на полосы, настолько завладевшие его вниманием, что он поначалу даже не заметил между ними отчетливых следов, несомненно принадлежавших высокому и сильному человеку, который тянул за собой тяжелый груз. Посадив вертолет на крышу, Риггс и Макреди вышли, перелезли на балкон и обнаружили там примитивный катамаран, спрятанный среди мусора. Он был изготовлен из двух пустых бочек, привязанных к краям рамы от кровати. Двойной корпус катамарана был покрыт влажным илом. Следы человеческих ног вели от катамарана в комнату и исчезали в коридоре.

— Это, несомненно, он согласны, сержант? — сказал Риггс, выступая вперед на солнечный свет и рассматривая полукруглое строение.

Это был целый комплекс зданий, связанных между собой переходами и лестницами. Большинство окон его было разбито, облицовка из кафельных плит кремового цвета покрыта плесенью, и все это вместе выглядело, как кусок перезрелого камамбера.

Макреди нагнулся над одной из бочек, счистил грязь и прочел кодовое обозначение.

— УНАФ 22-Н-549 — это наш номер, сэр. Горючее из бочек слито вчера, мы сгрузили их на палубе С. А раму он взял в лазарете после вечернего осмотра.