Затонувший мир

До поселка было всего пять миль, но Холидей не любил туда ездить, а сегодня и подавно. Опять этот «Нептун», опять Грейнджер со своими дурацкими нравоучениями и пошлым юморком. Да и неизбежная зависимость от старшего начала раздражать. Кроме того, предстояла еще нудная беседа с чиновником из отдела эмиграции, которая, возможно, решит его судьбу. Про себя Холидей уже все решил, благо, ни особых способностей к руководству, ни еще каких талантов у него не было. Буллен, чиновник, понял это и особенно уговаривать не стал. Видимо, для очистки совести он все же сказал:

— Средний возраст жителей поселка — за шестьдесят, вся молодежь улетает следующим рейсом, и, когда у Грейнджера откажет единственное легкое, вы останетесь одни, среди стариков и старух.

— Еще Кейти Саммерс останется! — Холидею представилось белое платье из органди, длинные соломенные волосы.

— Да, конечно, — пожал плечами чиновник, глянув в свой список. — Она ухаживает за больной бабушкой, но старуха вскоре помрет, и тогда вашу Кейти ничто здесь не удержит.

— Пожалуй… — неохотно согласился Холидей.

Когда-то ему казалось, что она единственный человек, который понимает и разделяет его решимость остаться на умирающей Земле, но в последнее время его все больше тревожили сомнения.

И точно: стоило бабушке умереть, и Кейти начала укладываться.

Жил он один в пентхаузе десятиэтажного отеля. Здание медленно погружалось в песок. В стенах появились широкие трещины, вскоре они достигнут верхних этажей. Первый этаж уже затянуло.

Холидей выбрался из гамака и вышел на плоскую крышу. Фосфоресцирующие дюны уходили вдаль. Мертвенно светились какие-то вещества, выпавшие в осадок вместе с солью. Месяцев через шесть песок затянет еще этаж, тогда ему придется покинуть старый курорт Эйдлэнд и жить с этим пошляком Грейнджером.

Издали донеслось жужжание мотора. В сумерках было видно, как к отелю, единственному зданию в округе, летит вертолет чиновника. Потом, видимо, сообразив, что к чему, Бутлер повернул на поселок. Это последний его визит. Выполнив свои обычные обязанности мирового судьи и регистратора гражданских актов, встретившись с Холидеем, он отдохнет у шерифа и отправится дальше по кольцу пустеющих поселков: Святая Елена, Азорские острова, Бермуды, Канарские острова.

На орбите еще мотались сотни паромов, но управляемых из них было только два. Остальные один за другим звездами падали и падали с неба. И когда сойдут с орбит эти два, Землю можно будет считать вымершей.

Холидей взглянул на часы — восемь вечера. До встречи оставалось двенадцать часов.

* * *

По сторонам дороги торчали ламинарии. Радиоизотопы фосфора подстегнули генетическую перестройку, и они превратились в огромные белые кактусы.

Джип козлом скакал по соляным буграм, натекшим на сетчатую дорогу. Пустыня смахивала на лунный пейзаж — та же отчужденность и враждебность всему живому, но вид её только усиливал желание Холидея остаться на Земле.

Ночами, когда он не торчал в «Нептуне», Холидей разъезжал по океанскому дну, рылся в обломках орбитальных платформ или гулял с Кейти Саммерс по ламинариевым зарослям. Иногда с ними ходил и Грейнджер. Когда-то он был морским биологом, и они вместе пытались разобраться во флоре океанского дна, но настоящее дно было похоронено под холмами соли, и с тем же успехом можно его искать под песками Сахары.

Раньше «Нептун» был своего рода залом ожидания для переселенцев из Южного полушария, которые толпами валили, на Канарские острова. Сейчас же это был бар с низкими потолками и интерьером, где преобладали кремовые тона и блеск хромированного металла.

Ярдах в пятидесяти от «Нептуна» на бетонной площадке темнел силуэт вертолета.

— Знаю-знаю… — брюзгливо сказал Холидей, подсаживаясь со стаканом. — Кончай икру метать, я видел, как он летит.

Грейнджер ухмыльнулся. Решительное лицо Холидея, пряди непослушных русых волос на лбу и неодолимое чувство ответственности за все происходящее вокруг всегда смешили его.

— Сам кончай, — ответил он, поправляя подушечку под гавайкой со стороны отсутствующего легкого. — Не я же лечу на Марс.

— И не я.

Холидей посмотрел на угрюмое лицо приятеля.

— Будто не знал?

Грейнджер рассмеялся.

— Нет, ты и вправду передумал?

— И да и нет. Я еще не решил и в то же время не лечу. Чуешь разницу?

— Пожалуй, доктор Шопенгауэр.

Грейнджер задумался, потом резко отодвинул стакан.

— Знаешь, твоя беда в том, что ты слишком серьезно ко всему относишься. Посмотрел бы со стороны, до чего ты смешон!

— Почему это? — вскинулся Холидей.

— Что ты мечешься? Ну объясни, зачем ты остаешься? Земля сдохла и погребена. Перед тобой вся Вселенная, а тебе, похоже, плевать на себя самого!

— Да отстань ты…

Холидей достал из кармана рубашки свою товарную карточку и протянул ее Грейнджеру.

— Мне нужен насос для холодильника. Тридцативаттный «Фриджедер», есть еще?

Грейнджер раздраженно фыркнул и взял карточку; он отвечал за снабжение поселка.