Затонувший мир

Мушка уже поймала его, и за миг до того, как смертоносный снаряд готов был начать свой последний полет, доктор Джеймисон, прицелившись в грудь, нажал курок.

Реммерс, сложившись пополам, падал на газетный киоск, а вырвавшаяся из руки бомба взлетела вверх, вращаясь, как волчок. Затем она упала на тротуар в нескольких ярдах от террориста и покатилась под ноги людей, хлынувших за королевской каретой.

А потом она взорвалась.

Ослепительная стена воздуха сменилась волной дыма, смешанного с пылью. Оконное стекло без единой трещины вдавилось в комнату и разлетелось вдребезги у ног доктора Джеймисона. Оступившись, он неуклюже рухнул поперек кресла. Когда крики на улице сменились воплями и рыданиями, он овладел собой и, с трудом добравшись до окна, посмотрел сквозь едкий дым наружу. Люди бежали в разные стороны, лошади поднимались на дыбы под всадниками, потерявшими свои шлемы. Под окном, прямо на земле, сидели и лежали человек двадцать — тридцать пострадавших. Королевская карета лишилась одного колеса, но лошади тащили упряжку, теперь уже окруженную плотным кольцом конных гвардейцев и солдат, подальше от места взрыва.

С другого конца улицы к отелю бежала толпа полицейских, и доктор Джеймисон увидел, как кто-то показывает на его окно и что-то кричит.

Он опустил глаза вниз, где на краю тротуара лежала, неестественно вывернув ноги, девушка в белом платье. Рядом с ней на коленях стоял молодой человек; спина его пиджака превратилась в сплошные лохмотья. Он медленно закрыл лицо девушки своим платком, и темное пятно стало расползаться по белой материи.

В коридоре зазвучали голоса. Доктор Джеймисон повернулся к двери. На полу, под его ногами, валялась раскрытая взрывной волной вырезка из старой газеты. Еще не успев ничего понять, он неестественным жестом поднял ее, и лицо его исказила страшная гримаса, рот свело судорогой.

ПОКУШЕНИЕ НА КОРОЛЯ ЯКОВА.

Бомба на Оксфорд-стрит убила 27 человек.

Двое застрелены полицией.

Чернилами было подчеркнуто: «Первый — Антон Реммерс — профессиональный киллер, завербованный, как считают, другим террористом, много старше Реммерса; личность второго террориста, погибшего при задержании, установить не удалось».

В дверь уже стучали кулаками. Какой-то голос что-то требовал, потом дверь начали ломать. Доктор Джеймисон выпустил из рук ненужную газету и снова посмотрел вниз.

Молодой человек, не поднимаясь с колен, по-прежнему склонялся над девушкой, бережно держа ее мертвые ладони в своих руках.

Когда дверь слетела с петель, доктор Джеймисон наконец понял, кто был второй убийца, тот, покарать которого он вернулся через тридцать пять лет. Его попытка изменить ход событий оказалась бессмысленной: возвратившись в свое прошлое, он ничего не смог изменить, он лишь стал соучастником совершенного тогда преступления. Уже его первый анализ движения частиц в циклотроне приговорил его к этой страшной мистерии: вернуться и стать виновником гибели своей юной невесты.

Не выстрели он в Реммерса, террорист швырнул бы бомбу на середину улицы, и Джун осталась бы жива. Весь его тщательно разработанный план стал причиной собственной гибели.

Круг времени замкнулся, и с отчаянной надеждой последний раз взглянуть на девушку и что-то объяснить молодому человеку он бросился вперед, прямо на грохочущие пистолеты полицейских.

Перевод Д. Литинского

Джеймс Боллард КОНЕЦ

Не спалось, и все тут! Вот всегда так: весь поселок давно дрых, а Грейнджер опять проснулся после полудня и беспокойно ворочался, хрипя единственным легким. Ни закрытые ставни, ни кондиционеры не спасали от одуряющей духоты. Сейчас он завидовал старикам — с восходом солнца они засыпали сном праведников.

И тишина раздражала, и лязгающие от порывов знойного ветра металлические стены домика тоже не успокаивали.

Скуки ради он пытался читать бортовые журналы — их регулярно подбрасывали падающие на Землю орбитальные платформы.

К вечеру жара вместе с солнцем уходила на запад. Кондиционеры автоматически выключались, дома открывали окна, чтобы вдохнуть прохладный вечерний воздух, поселок медленно оживал.

Грейнджер поплелся завтракать в бар «Нептун», по пути вежливо здороваясь с сидевшими на крылечках стариками, которые изо дня в день уныло разглядывали друг друга — это было их единственным развлечением.

Башни кораллов, охлаждаясь, пели и насвистывали свою всегдашнюю песню, и Холидей, проснувшись, еще час валялся, слушая их. Из окна пустого отеля он задумчиво смотрел на срезанную вершину Гамильтона, ближайшего из Бермудских островов. Блестела в лучах заката каемка белого песка, которую, словно пену, оставил навсегда ушедший океан.