Затонувший мир

— Конечно, Керанс. — Хорошее настроение вернулось к Стренгмену, он буквально излучал доброжелательность, но внимательный наблюдатель мог бы прочитать в его глазах злобную радость от мысли, что Керанс окажется в его лапах. — Мы дадим вам лучший скафандр и будем поддерживать связь по телефону. Успокойтесь, мисс Дал, никакой опасности нет! Адмирал! Скафандр для доктора Керанса! Живее! Живее!

Керанс поймал удивленный взгляд Бодкина и отвел глаза, так как увидел испуг и растерянность доктора от его готовности спуститься в глубину. Керанс испытывал легкомысленное возбуждение, он вновь слегка отхлебнул из бокала.

— Не оставайтесь внизу слишком долго, Роберт, — сказал ему Бодкин. — Температура воды высокая, не меньше девяноста пяти градусов, она плохо на вас подействует.

Керанс кивнул, затем спустился за Стренгменом на нижнюю палубу. Несколько человек готовили водолазное снаряжение, а Адмирал, Великий Цезарь и остальные моряки с нескрываемым интересом следили за Керансом.

— Проверьте, можно ли проникнуть в главную аудиторию, — сказал ему Стренгмен. — Один из парней, кажется, нашел проход. — Он критическим взглядом окинул Керанса, стоявшего в ожидании, пока ему наденут шлем. Костюм предназначался для использования на глубине не больше пятидесяти метров и давал максимальную возможность обзора. — В этом скафандре, Керанс, вы напоминаете космонавта. — Гримаса смеха исказила его лицо. — Но не пытайтесь достичь «подсознательного», Керанс, учтите, что ваше снаряжение не позволяет задерживается внизу слишком долго.

Тяжело и медленно подойдя к перилам — в это время матросы тащили за ним трос и шланг — Керанс остановился, чтобы неуклюже помахать Беатрис и Бодкину, затем ступил на узкую металлическую лестницу и стал медленно погружаться в вязкую зеленую воду. Было начало девятого, солнце нагрело липкую виниловую внутреннею оболочку костюма, прилипавшую к груди и ногам, и он с удовольствием смотрел вниз, ожидая встречи своей горячей кожи с прохладой воды. Поверхность озера была совершенно непрозрачной. Клубок листьев и водорослей плыл неподалеку, волнуемый пузырями воздуха, поднимавшимися со взбаламученного дна.

Справа от себя он видел Беатрис и доктора Бодкина. Они подбородками опирались на перила и с тревогой смотрели на него. Прямо впереди, на крыше катера, возвышалась высокая худая фигура Стренгмена, полы его куртки развевались, руки он упер в бока, а волосы змеились вокруг его белого лица клоуна. Он молча чему-то жмурился, затем, когда Керанс ступил в воду, крикнул, но Керанс не расслышал, что именно. Немедленно свист воздуха в вентилях усилился и ожил внутренний микрофон.

Вода была теплее, чем он ожидал. Вместо прохладной освежающей ванны он погрузился в цистерну с теплым клейким желе, которое льнуло к его икрам и бедрам, как зловонные объятия гигантского протерозойского чудовища. Он медленно опустился по плечи, затем сошел еще ниже и позволил своему весу медленно утянуть себя в зеленоватую глубину, придерживаясь руками за ступеньки лестницы. На глубине в десять футов он остановился.

Здесь вода была прохладней, и он с удовольствием расслабил руки и ноги и дал глазам привыкнуть к бледному свету. Несколько маленьких рыбок скользнули мимо него, их тела, как серебряные звезды, сверкали на фоне расплывавшегося пятна — такой выглядела поверхность снизу. В сорока футах от него вырисовывалась полукруглая громада планетария; она казалась гораздо больше и загадочней, чем с поверхности, как корма древнего затонувшего лайнера. Полированная алюминиевая поверхность купола стала тусклой, обросла множеством моллюсков; ниже, там где купол переходил в прямоугольную крышу аудитории, медленно колебались в воде гигантские водоросли, длина листьев некоторых из них достигала десяти футов.

В двадцати футах от дна лестница кончалась, но Керанс почти достиг состояния равновесия в воде. Он медленно опускался, держась руками за нижнюю ступеньку лестницы, затем разжал руки и опустился на дно, увлекая за собой сигнальный шнур и воздушный шланг; они круто уходили вверх, к черному прямоугольнику днища катера.

Он был отрезан скафандром от внешнего шума, поэтому свист нагнетаемого насосом воздуха и звук собственного дыхания громко отдавались в его ушах, усиливаясь по мере того, как возрастало давление воздуха. Звуки, казалось, барабанили вокруг него в темной оливково-зеленоватой воде, глухо стуча, как приливно-отливный ритм из его снов.

Из наушника раздался голос:

— Говорит Стренгмен, Керанс. Как вам нравится наша всеобщая прародина?

— Чувствую себя как дома. Я уже почти на дне. Водолазная клетка висит у входа в планетарий.